Уважительных причин, побудивших нас с женой Настей пойти на рыбалку, было как минимум две. Первая – уже наступила календарная весна, не за горами окончание ледового сезона, потому дома сидеть негоже. Второй причиной, и, скажу честно, не менее важной, было то, что в холодильнике уже вторую неделю без дела простаивала бутылка «беленькой», и нужно было её срочно употребить, пока не прокисла. А подо что её ещё употреблять, как не под наваристую свежую ушицу из окуней! Только их, разбойников полосатых, нам ещё предстояло поймать.
С рассветом мы с супругой добрели до нашего любимого озера, которое носит интересное название Гутариха. Пешего хода до него часа полтора, максимум два, поэтому из дома выдвигались по темноте. Поручив Насте ловлю живцов, я пошёл бурить лунки и расставлять жерлицы.
Микроподлещики и плотвички с удовольствием набросились на предложенные насадки. Однако, когда все снасти были настроены, ловить эту мелюзгу стало совершенно неинтересно, поэтому мы решили задаться поисками окуня. Настя, чтобы согреться, взяла бур и пошла к противоположному берегу. Минут пятнадцать упорного мучения с инструментом – и три лунки готовы. Переходим туда.
Супруга своим женским чутьём сразу напала на стайку хорошего окуня и стала одну за другой выбрасывать рыбу на лёд. Я сидел метрах в двух от неё, и поклёвки у меня тоже изредка были, только подсечь всё никак не получалось. Вроде бы и удочки, и мормышки у нас с женой одинаковые, однако же она продолжает вытаскивать рыбину за рыбиной, а я матерюсь всё изощрённее, изредка меняя сорванного мотыля.
Моя рыбачка бесцеремонно раскидывает добычу вокруг своей лунки, кучка становится всё больше, и это при том, что найти на этом озере приличного по размеру да к тому же активно клюющего окуня всегда было большой проблемой! Настя переходит на соседнюю лунку, уступая свою клёвую мне, и на новом месте бешеный клёв у неё продолжается. Но я же, блин, гордый, свою рыбу хочу найти. Бурю себе лунку и, плотно на ней сев, всё же начинаю изредка вылавливать трудовых на все сто процентов сопливых полосатиков.
Попадаются и у меня экземпляры с ладонь, однако же преимущественно клюёт мелочь, не чета той рыбе, которую «косит» Настя. Причём на поимку одной моей рыбки супруга отвечает пятью своими!
Да ещё представьте, мужики, Настя пытается мне подсказывать, как надо ловить и как правильно подсекать! И тут меня взяла такая тоска, ну да вы сами поймете: несмотря на то, что жена у меня тоже увлечённая рыбачка, я всегда считал себя главным добытчиком рыбы в семье. На совместных рыбалках на правах более опытного помогал супруге, давал подсказки, объяснял, как ловить и снисходительно утешал, когда оказывалось, что мой улов больше. «Ничего, – говорил я самоуверенно, – опыт – дело наживное».
И вот теперь сижу я над своей лункой в грусти-тоске беспросветной, вяло потаскиваю прозрачных окунишек, со стороны наблюдая с глубокой завистью в душе, как азартно и с толком колдует над лункой моя вторая половинка. Даже коробочку с мотылями на правах более удачливого рыболова Настя теперь держит у себя, а я время от времени, по мере вялого расходования своих личинок, подхожу и стреляю у неё щепотку-другую.
Продолжался клёв окуня ровно до одиннадцати утра, потом резко сошёл на нет, будто и не было его вовсе. И едва ли пойманная мной рыба составляла четверть общего улова. Правда, оглядев лёд вокруг нашего неширокого пятачка, я не без удовольствия отметил, что, несмотря на мой почти полный пролёт, рыбы сегодня хватит не только на уху, но и на хорошую жарёху, да ещё и на посол останется. Так что как ни крути, а недолго осталось «беленькой» в холодильнике томиться, ой как недолго!
Жерлицы наши промолчали до вечера, щучий выход в этот день так и не состоялся. А вот окуней мы выловили аж семьдесят три штуки, поэтому приятная тяжесть в рюкзаке за плечами согревала душу на обратном пути, а хорошее настроение супруги красноречиво давало понять, что не рыбой единой жив наш брат-рыболов!
