Апорт!

Вечером перед рыбалкой Василий открыл стоявшую на нижней полке холодильника баночку червей, накопанных на ферме две недели назад. Похудевшие и осунувшиеся черви дожевывали последние кусочки навоза, грустно и преданно глядя в глаза хозяину. «Н-да-а... – подумал Василий. – На таких чахлых тошнотиков даже самая захудалая плотва не позарится, побрезгует...»

С тяжким вздохом он достал из холодильника пакетик с закисшим творогом, зацепил горсть корявыми непослушными пальцами и, помяв в руках до мелких зерен, высыпал на голову червякам, приговаривая: "Утя-утя-утя-утя-утя-утя!!!" Червячки принялись с довольным видом за обе щеки уплетать творог, с благодарностью помахивая хозяину тонкими хвостиками.

Утренняя прохлада выстлала на траве бледный росный ковер. От неостывшей за ночь воды шел парок. Василий хлопнул на щеке целующего его взасос комара и распечатал баночку с червями. Ободрившиеся и поправившиеся за ночь черви дружно спали вповалку на дне банки, зарывшись головами в зерна недоеденного творога и храпя на разные лады. Трое, проснувшиеся раньше всех, разминались армрестлингом, цепляясь друг за дружку хвостами и завязываясь в морские узлы.
- Так, ранние пташки, хорош баловать, пора работать. Иди-ка ты сюда, мордатенький...

Почувствовав опасность, Мордатенький насторожился, нахмурил брови и принял угрожающую позу. Василий смыкал над ним свои неуклюжие пальцы...
- А-а-а!!! – вскрикнул Василий, отдергивая палец. На нем, вытянувшись в струнку, висел Мордатенький, бульдожьей хваткой присосавшись к пальцу. От поднятого шума загалдели проснувшиеся черви, пришлось Василию закрыть банку, и уж потом освобождать палец. Помогла только щекотка – Мордатенький нервно хохотнул и разжал челюсти.

Как только червь увидел приближающееся жало крючка, которое отродясь у Василия не было острым, то тут же побледнел от страха, став похожим на какого-нибудь кишечного паразита из страшного сна Василия. Откуда-то снизу из червя потекла желтоватая жидкость.
- Фу-у, мордатенький, ну, чего же ты?.. – поморщился Василий, приближая к червяку жало крючка...

Поняв, что это его последний шанс на спасение, червь проделал совсем уж головоломный трюк: плотно, как отрезок медной проволоки, он обвился вокруг цевья крючка, да так, что теперь было не разобрать, где у него начало, а где, извините, середина. Покрутив крючок с червем возле носа и, так и не найдя край в этой системе координат, Василий в сердцах плюнул сначала в воду, потом на червяка, и забросил удочку подальше от берега.

Поплавок занял привычное вертикальное положение. Но не прошло и полминуты, как он вздрогнул, лег на воду и со скоростью рыбнадзоровского катера поплыл к берегу. С интересом наблюдавший за этим действом Василий увидел, как на глинистый берег выполз Мордатенький, волоча за ноздри подлещика на полкило...

Василий еще двенадцать раз отправлял в воду Мордатенького, и каждый раз все с точностью повторялось. Только в тринадцатый раз червячок сплошал, притащив на берег вместо подлещика карасика килограммчика на полтора. После этого Мордатенький наматываться на крючок отказался. «Похоже, выдохся». – решил Василий, бережно положил Мордатенького в банку, а взамен него достал оттуда очередного армрестленгиста. Рыбалка продолжалась.

«Это... очень даже может... надо попробовать!... – думал Василий, возвращаясь домой с рюкзаком, доверху набитым рыбой.

Всю следующую неделю червячки сидели у Василия в холодильнике на специальной диете, получая в день по полкило творога, смешанного с пятью сырыми яйцами. После недельного курса диеты, когда червячки стали похожи на холенных молодых удавчиков и уже едва помещались в баночке из-под майонеза, так, что крышка перестала закрываться, Василий приступил к тренировкам.

Вечером, вместо положенного творога с яйцами, Василий принес небольшую плотвичку, положил ее на пол, а рядом поставил баночку с червями, слегка приоткрыв крышку. Когда взгляд высунувшихся из баночки червей встретился с лежащей на полу плотвичкой, их глаза засветились яростными красными огоньками.
- Апорт! – скомандовал Василий, но этого уже и не требовалось. Выкатившись дружным клубком из баночки, черви вмиг разорвали плотвичку в пух и прах.
Весь вечер читал Василий червям нотацию, объясняя, что рыбу нужно не рвать, а приносить ему, значит, Василию. Черви дружно кивали головами и будто бы понимали. Еще две недели натаскивал Василий червей, и, добившись определенных успехов, решил провести учения в боевой обстановке.

На реку Василий пришел с ведром, где под крышкой томились в ожидании еще больше подросшие черви, развлекаясь игрой в кулачки на щелбаны. Придя на берег и открыв ведро, Василий с горечью обнаружил пропажу Мордатенького и еще двух самых крупных армрестленгистов. Указав рукой на воду и скомандовав: «Апорт!», Василий принялся оглядывать окрестности в надежде отыскать беглецов. Оставшиеся черви работали ударно, за полчаса натаскав для Василия килограммов пятнадцать отборных лещей и карасей. Но самых отборных лещей, за три килограмма каждый, притащили Василию два его беглеца. Последним приполз мордатенький, волоча за собой по траве десятикилограммового соменка.

А народу в выходной день на реке много было. Поэтому, услышав невдалеке вскрики: «Ой, а у меня лещ с кукана сбежал! Самый большой!», «... А у меня тоже!..», «А у меня сом пропал...», Василий решил рыбалку заканчивать.
Свистнув червей и посадив их обратно в ведро, Василий принялся собирать в мешок рыбу...

Как на беду, в это же время решил покинуть реку и расстроенный обладатель сбежавшего сома. Увидев свою пропавшую рыбу лежащей на траве рядом с Василием и узнав ее по куску веревки, торчащей из пасти, рыбачок не стал долго разбираться, и с яростным рычанием: «Ах ты, ворюга!», стал накатывать на Василия, засучивая рукава.

Тут со звоном с ведра слетела крышка, и из него с криками «Бонзай!» вылетели два десятка невиданных змей, повалив незадачливого рыбака на землю и туго скрутив ему руки-ноги. На крик сбежались остальные рыбачки. Барахтаясь на земле, бывший обладатель сома вопил:
- Бей его, ребята! У него наша пропавшая рыба!!!

Не дожидаясь атаки рыбаков, черви разделились. Трое самых крупных остались держать бывшего обладателя сома, а остальные выпрямились и на четверть врылись в землю, окружив Василия со всех сторон плотной живой изгородью. Глаза их хищно светились, из ртов на траву капала обильная желто-зеленая слюна. Опешившие от такого зрелища рыбачки дружно выполнили команду «Кру-у-гом!!!» и ретировались быстрым строевым шагом, оставляя мокрые следы на пыльной дорожке.

- Ну, всё, хорош, ребята!.. – скомандовал Василий трем амбалам, и они выпустили бывшего обладателя сома на свободу. Он сидел на траве, вытирая с рук и одежды пахучую червячную слизь. Черви собрались в ведро, Василий накрыл их крышкой, а сам взвалил на себя мешок с рыбой, сплюнул себе под ноги и со словами «То-то же!», обращенными, скорее всего, к незадачливому рыбачку, потащил волоком по дороге сома, держа его за обрывок торчащей из пасти веревки.

С тех пор процесс рыбной ловли для Василия упростился до невозможности, хотя добычливости и интереса не потерял. Василий время от времени наведывался к реке с двумя объемными мешками и ведром, в котором шевелились его монстры. Подходя по очереди к каждому рыбачку, он предлагал им на выбор два варианта: или они кладут самую крупную рыбу в его мешок, или он приоткроет крышку... Рыбачки и виду не показывали, что им жаль пойманную рыбу, с услужливой улыбкой перекладывая ее в мешок Василия, а когда он уходил, низко склонившись под тяжестью взваленных на спину мешков, то с презрением шептали ему в след: «У-у-у-у-у, хан Мамай, орда ненасытная!!!», и показывали кулак.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, закончился и червячный рэкет Василия. Однажды, когда Василий завязывал затаренные рыбой мешки, собираясь покинуть реку, у него лопнула одна из завязок. С досадой почесав затылок, он подошел к ближайшему рыболову и вежливо попросил у него отрезок лески, на всякий случай упомянув про добрых зверюшек, сидящих у него в ведре, и не заметил, как в это время другой рыбак, у которого Василий сегодня забрал двух здоровенных карасей, тихонько подкрался к ведру и что-то украдкой сыпанул под крышку.

Вернувшись домой, Василий поставил ведро в холодильник и принялся разделывать рыбу. Уже поздно вечером, расправившись с этим занятием, Василий вспомнил, что еще не покормил червей, и полез в холодильник. Открыв крышку, он увидел, что ведро доверху заполнено жидким дымящимся навозом, в котором плавали отощавшие вялые червячки. Едва шевеля хвостом, на него грустными мутными глазами смотрел Мордатенький. Рядом с ним в навозе плавала этикетка с надписью «Пурген»...