…Извините за каламбур, но отец моего друга был другом моего отца. Они были очень разные люди и по внешним, и по внутренним качествам. Мой отец – офицер запаса, человек крупный, с густой седой шевелюрой, честолюбивый, начитанный и серьёзный, любитель поиграть в шахматы и поумничать, причём и по делу, и не по делу. За что, наверное, мужики и прозвали его иронично, но беззлобно: Профессор. Если честно, отец на это прозвище обижался, но продолжал с невозмутимым видом учителя всем раздавать ЦУ.
Если отцу попадался сильный соперник, и он начинал проигрывать, всё равно во что, то дело доходило даже до абсурдных оскорблений типа «играть ты ни фига не умеешь» и «моя бабушка играла в сто раз лучше…»
Не знаю, не знаю. Наверное, отцу было видней, я ведь не знал свою прабабку. Иногда я даже злился на батю за его непримиримость, упёртость и уверенность в своей правоте. А ведь он был во мно-о-огом прав. Это я со временем понял. Увы, поздновато…
Но довольно о грустном… Так, о чем это я? Ах, да, о дружбе. Ну так вот, отец моего друга был совершенно другим человеком. Худощавое телосложение, не густая, я бы даже сказал, редкая растительность на голове, живые озорные глаза, почти постоянное «поддатое состояние», веселая шутка по любому поводу – таким мне запомнился человек, которого я звал по-свойски дядя Толя. Но это для нас, молодёжи, он был дядя Толя, а взрослые его звали авторитетно – Тоха. В Тоху дядя Толя превратился с легкой руки своих друзей, в том числе и моего отца.
Вообще, их поколение хлебнуло лиха в полной мере и по полной программе. Мой батя во время войны, а точнее, в 1944 году, оканчивал лётное училище, а отец моего друга, не знаю по какой причине, не был на фронте, вероятно, по состоянию здоровья. Времена те были тяжёлые и голодные, а голод не тётка… Это очень точное определение самой сути этого отвратительного явления.
Может, именно голод и заставил парнишку по имени Толя из города Владимира встать на скользкую дорожку. И он стал воровать и грабить. Всех подробностей я, конечно, не знаю, но Толя в том криминальном прошлом приобрел себе новое имя-«погоняло» - «Батос».
О том далёком времени дядя Толя часто рассказывал, правда, чтобы разговориться, ему нужно было обязательно принять на грудь, и немало. Рассказы те были весёлыми и интересными, поэтому превращались в истории о похождениях и приключениях безбашенных парней.
Неизвестно, чем бы все эти похождения закончились, если бы дядя Толя в то трудное время не встретил свою будущую жену, маму моего друга, которую я теперь называю тётя Лида. Дай бог ей здоровья.
Такие вот разные, разные люди наши отцы. Правда, мою маму тоже звали Лида. Почему звали? Потому что её, к сожалению, со мной уже нет. Но опять я о грустном…
Каким же образом и что объединило наших отцов, и как они, такие разные люди, стали друзьями, спросите вы? А объединило их одно увлечение, которое они приобрели каждый по-своему и в своё время. Мой папа после войны служил сначала на Камчатке, позже в Грузии. Вот именно там он и увлекся этим занятием. После демобилизации по состоянию здоровья наша семья переехала в город на реке Клязьме. А дядя Толя увлекся этим занятием как раз в этом же самом городе, благо акватории во Владимирской области обширные.
Вы уже поняли, о чем идет речь? Да-да, именно о рыбалке. Ведь именно она объединила и подружила наших отцов. Их одинаковый возраст подразумевал и детей тоже одного возраста. Так и вышло. Когда мне было шесть лет, папа взял меня с собой на зимнюю рыбалку. Там я познакомился с мальчиком Вадиком шести лет. Он оказался сыном дяди Толи.
Так дружба и любимое занятие наших отцов подружило и нас, мальчиков, сыновей своих родителей, а увлечение рыбной ловлей сделало наши отношения ещё крепче. Наша дружба длится уже без малого пятьдесят лет. И уже наши взрослые дети тоже дружат между собой. А представляете себе, сколько всего интересного и весёлого бывало в наших совместных походах? Представляете? А хотите послушать рассказы о наших приключениях? Вижу, что хотите. Ну, ладно, тогда слушайте…
«Грязная» поездка
…День предстоял хлопотный. Нужно было накопать червей, приготовить снасти, достать чего-нибудь съестного. Благо тётя Лида работала в гастрономе продавцом, и продуктовая корзина более-менее была наполнена. Меня поймут те, кто помнит то время, беззаботное, пьяное и голодное. Тогда говорили весело и не зло:
«Жизнь стала лучше,
Жизнь стала веселей,
Шея стала тоньше,
Но зато длинней».
А собрались это мы съездить за лещом в местечко на Клязьме под названием Грязи. Мы – это я, ваш покорный слуга, мой дружище Вадим и наш незабвенный дядя Толя. В то время фраза «автомобиль не роскошь, а средство передвижения» была особенно актуальна. У дяди Толи такое далеко не роскошное средство было, и называлось оно просто, по народному, «запор» либо «горбатый», а официально - «Запорожец». Тогда ещё фильма «Место встречи изменить нельзя» не было даже в проекте, а то представляете, Жеглов кричит: - А теперь Горбатый!..
Хотя у Вадима уже были права на управление автомобилем, сам автомобиль тогда был только у его отца. Иногда он давал нам машину съездить куда-нибудь, когда сам работал или ещё по каким-либо причинам был занят, и машина ему была не нужна. В этот раз он был настроен оптимистично и категорично за поездку. Поручив нам все организационные дела и определив ночное время отъезда, сам ретировался ближе к дому.
Мы с энтузиазмом взялись за подготовку к походу, распределив обязанности поровну. Тогда в городе был один-единственный специализированный магазин, который назывался «Рыболов. Охотник», но в нём купить что-то полезное было проблематично. По этой причине почти все снасти были самодельными.
Я помню, как отец по вечерам сидел с паяльником в руках и мастерил блесны, мормышки и всякую всячину, полезную на рыбалке. Мы же, пацаны, не увлеченные рукоделием, были только пользователями этих поделок, но обращались с ними аккуратно и бережно, дабы не получить за их порчу от отцов по шее.
Ну так вот… Снасти собраны, продукты приготовлены, а для согрева в вечернее время на реке прикуплено некоторое количество водки по три шестьдесят две за каждую. Пора уже было весь этот рыбацкий скарб укладывать в «запор». Для этого был назначен общий сбор вечером во дворе у дяди Толи.
Тут выясняется от соседей, что тётя Лида увела своего мужа на культурную программу в театр, и вечер у дяди Толи был безвозвратно испорчен. Это сейчас, в двадцать первом веке, нет проблем со связью, и мобильник найдется практически у всех. А тогда, в семидесятых, домашний-то телефон был не в каждой семье, да и куда с него звонить? на улицу? Вот дядя Толя и не смог предупредить нас об отмене своих планов относительно рыбалки. Но нам-то зачем было отменять поход, тем более что уже всё приготовлено?
Делать нечего, на свой страх и риск мы с Вадимом выгнали машину из гаража, благо он был практически под домом, и не торопясь уложили вещи и снасти в багажник и в салон. Поскольку мы собирались уехать на все выходные, вещей набралось много, и «Запорожец» был упакован под завязку.
Вечерело. Первоначально был запланирован выезд ночью, теперь же мы были готовы ехать немедленно, но нужно было дождаться дядю Толю и испросить у него разрешения на машину.
И вот они вернулись… Тетя Лида сразу пошла домой. Квартира у них находилась на втором этаже двухэтажного дома, окно выходило во двор. Тетя Лида поднялась и немедленно высунулась из этого окна, чтобы контролировать ситуацию. Мы стояли как раз под наблюдением и вели беседу.
- Я щас вернусь, домой только сбегаю, – пробормотал дядя Толя и исчез в подъезде. Через несколько минут он вернулся в домашних тапочках, но всё ещё в вечернем костюме.
- Дядь Толь, как спектакль? – спросил я заискивающе в надежде на снисхождение.
На заводе Тоху все знали и любили с ним общаться. Его незлобные шутки воспринимались на ура. «Ходячий анекдот» - так прозвали его коллеги, и это было как раз в точку. Его лёгкий матерок не резал ухо, а, наоборот, прибавлял колорита его речи. Один недостаток портил его образ - это излишняя любовь к спиртному. Если выпито было в меру, то было всем хорошо, но если перебор… То держитесь все за задницы…
В этот раз он вернулся из театра до неприличия трезвым и сердитым…
- Хрень такая, даже буфет в театре был закрыт. Эхехех, день прошел напрасно. А вы как, собрались? – спокойно спросил он нас, осматривая машину, и очень обнадёжил интонацией сказанного. – Если завтра вернётесь за мной, то я вас отпущу. Сегодня я уж не поеду. Завтра… Да, Лидунчик? – он поднял голову, вежливо обращаясь к жене.
- Да пусть уж едут, чё ты к ним пристал. Иди давай домой, чёрт старый, – сверху отчитала его тётя Лида.
- Ну ладно, давайте, езжайте, завтра за мной приедете.
Мы уже садились в машину, когда дядя Толя наклонился ко мне и тихим, вкрадчивым голосом спросил:
- Выпить-то с собой взяли?
- Обязательно, – без задней мысли ответил я.
- А чего взяли-то? – голос с наигранным безразличием снизился до шепота.
- Водки, разумеется. – Нужно ж было мне это брякнуть. Желания людей иногда сильнее разума, и предчувствия меня не обманули…
- Ну-кась, сынок, пересядь-ка назад. Только тихо!
Когда я уже был на заднем сиденье, а перебраться туда в «Запорожце» - непростая задача, дядя Толя, как был, в парадно-выходном костюме и домашних тапочках, уселся на переднее пассажирское место. Потом важно помахал рукой тёте Лиде, та всё ещё смотрела в окно, ничего не понимая в происходящем, и твёрдо ей заявил:
- Лидунчик! Я на рыбалку! – и уже нам, спокойно, но не терпящим пререканий тоном: - Поехали! Давай, давай быстрей! – и захлопнул дверь.
Вадим слишком хорошо знал своего отца, чтобы с ним спорить. И, недолго думая, мы тронулись, уже не слыша, что нам вслед кричала, наверное, потерявшая дар речи от такого наглого, мальчишеского поступка своего мужа тётя Лида.
- Фу ты, вырвался. Я уж и не знал, как бы это слинять на рыбалку… из дома, - дядя Толя был явно доволен собой и свободой. Мне-то свободы как раз и недоставало, поскольку сзади было достаточно тесно среди вещей и снастей. Но в тесноте, да не в обиде… Ведь впереди нас ждала рыбалка, а ради неё мы были готовы на тяготы и лишения.
В общем, процесс пошёл… Сумеречная дорога скучна, поскольку за окном не видать пейзажей. И, чтобы скоротать время в пути, мы вели разговоры, травили анекдоты и байки. А анекдоты, как известно, были любимым коньком дяди Толи, их он знал великое множество, причем на любую тему. Вот и сейчас по случаю он рассказывал очередной: «…ну так вот. Взял таксист пассажирку. – Вам куда? – спрашивает. – За город, в село Новое, - отвечает, – только денег мало… - продолжает она томно и многообещающе. – Что ж, поехали. – И, не включив счётчик, таксист рванул с места. Уже отъехав приличное расстояние от города, он почувствовал, что спустило колесо. Остановился. Вышел. Кругом темень и грязь. Поёжился. Постучал по спущенному колесу ногой и, смачно выругавшись, изрек без задней мысли: - Ну вот, теперь и пое…ся. - Дама осмотрелась из окна по сторонам, пожала плечами и обиженно сказала: - Ну ты и нашёл место…»
Дядя Толя смеялся громче всех, а смех у него был заразительный. Поржали основательно.
Так незаметно мы добрались до берега реки. Место, в которое мы ехали, называлось Грязи неспроста. Весь берег был затоптан коровами и испещрен ямами от копыт животных. Не дай бог дождь, и всё это превращалось в непролазное месиво, отсюда и название. Зато река здесь была просто замечательная, и сюда тянулись рыбаки.
Вот и сейчас мы здесь были не одни. Двое молодых ребят уже разожгли костёр и мирно отдыхали в отблесках пламени. Мы, как принято среди рыбаков, остановились, чтобы поделиться новостями о том о сём. Выяснилось, что они тоже только приехали и ещё ничего не ловили. Узнав, что у нас есть лодка, они предложили нам пройти вдоль берега с бреднем: один край его тащить по берегу, другой лодкой по воде. Идея нам понравилась, и мы пообещали им после того, как сами встанем лагерем и перекусим, осуществить её.
Отъехав чуть дальше по берегу, мы нашли более-менее подходящее место для лагеря. Берег здесь пологий, и лишь уже к самой воде, метров за пять, уходит в реку градусов так в сорок с небольшим.
Вадим поставил машину задом к реке, ещё на самом пологом месте, чтобы, если что, было удобней спать в машине. Расстелили рядом «дастархан». Разлили… и рыбалка началась. Выпили по рюмке и решили пойти к ребятам, чтобы опробовать бредень в деле. Тем более, если будет сопутствовать успех, то до утра уже можно будет сварить уху.
Накачали лодку. Вообще, кто увлечён рыбалкой, тому известен этот азарт предвкушения самого процесса. Вот и мы с нетерпением спустили лодку на воду и уже хотели отплывать. Дядя Толя, пока мы занимались приготовлениями к отплытию, не был обременён заботами, и уже, что было видно невооруженным глазом, успел приложиться к бутылке, и не единожды. В неуместном в этой обстановке чёрном выходном костюме, в домашних тапочках, он возлежал на покрывале около костра со стаканом в руке и уже нетрезвым голосом подкалывал нас:
- …Ну вы и фонари, - почему-то «фонарь» в устах дяди Толи превращался во что-то среднее между дилетантом и неумехой, - затеяли полную х… ик… бреднем так не ловят. Я-то знаю, как надо… ик…. Тока я щас не в форме, и вода холодная.
- Поэтому мы и хотим попробовать с лодки, как тралом, – возразили мы.
- …уялом, – парировал дядя Толя. – На вёслах супротив течения не выгрести… ик...
Мы с другом в то время занимались, и довольно успешно, плаванием, и здоровьем и силой были не обделены. Дядя Толя же был тщедушного телосложения со здоровьем, сильно ослабленным алкоголем. Поэтому у нас были разные весовые категории, при полном нашем уважении к старшим, тем более к отцам. Так мы были воспитаны, и это правильно.
Вечный конфликт отцов и детей между нами стоял не остро, хотя иногда и приходилось попадать в конфликтные ситуации, но это случалось крайне редко. Вот и сейчас повода для разногласий не было, поэтому мы ответили, что надо попробовать, мол, попытка не пытка. Выпили за успех нашего безнадежного предприятия и направились к лодке.
Дядя Толя был явно доволен тем, что остаётся в лагере один: пей не хочу… Это-то и насторожило Вадима, поэтому он вернулся и уже более категорично и твёрдо сказал отцу, чтобы тот не лез в машину и тем более не вздумал её заводить.
- Очень надо… ик… мне и тут нормалёк, – дружелюбно улыбаясь, сказал дядя Толя. – Дуйте по ветру, пока ветер без сучков, – сбалагурил он напоследок.
- Ну, смотри, пап. Следи за лагерем и веди себя хорошо. Договорились? – Вадим махнул рукой. – Э… с тобой всё ясно… Поехали.
Мы сели в лодку и по течению стали сплавляться к другому лагерю. Парни нас уже ждали и разобрали бредень. Мы вышли на берег, чтобы обсудить план наших совместных действий. При ближайшем рассмотрении бредень оказался обычной двадцатиметровой сеткой с мелкой ячейкой.
- Во, блин, не тот пакет взял. В гараже темно было, – расстроившись, констатировал один из наших новых знакомых. В реке громко сплавилась со звучным бульканьем какая-то крупная рыбина, заставив нас всех вздрогнуть. Это был сигнал к действиям, ведь каждый рыбак думает, что именно в этот раз повезёт, и ему попадётся самая большая рыба.
- Раз мы все здесь, давайте попробуем ловить тем, что есть. Если рыба стоит у берега, то она обязательно попадётся в сеть, – эту мысль озвучили, наверное, все в один голос.
Мы сели в лодку, нам дали один конец сети. Я сел за вёсла, Вадим, соответственно, взял на себя обязанности заводящего. Другой край «удочки в клеточку» взял парень, что был посильней, и охота началась.
Вообще, кто был на реке Клязьме, тот знает, что это река с довольно сильным течением, и справиться с ним непросто. Поэтому я грёб так, что, наверное, распугал всю рыбу от берега до берега. «Да, дядя Толя, пожалуй, прав» - подумалось мне, так как я смог продвинуться лишь на несколько метров, а сил уже не было.
- Давай к берегу, - пожалели меня парни.
Я не заставил себя долго ждать и направил лодку к берегу. Концы сетки соединились, а то место, где у бредня должна быть «мотня», течением прибило чуть ниже к берегу. К нашей общей радости, там что-то трепыхалось. Мы дружно стали вытягивать сеть и, когда она оказалась на берегу, увидели в центре довольно приличную щуку.
- Ни фига себе! – только и вырвалось у кого-то. – Кила три, не меньше.
На шум, как привидение, появился из темноты нетвёрдым шагом дядя Толя.
- Случайно, – со знанием дела изрёк он и смачно икнул.
Случайно или нет, но факт остаётся фактом, и мы, воодушевлённые успехом, готовы были снова ринуться в бой. Правда, я предложил погрести теперь кому-нибудь другому, и вообще, это лучше делать по очереди. Все согласились. Даже дядя Толя заинтересовался процессом и решил поприсутствовать.
И мы начали всё снова. Несколько заходов были холостыми, кроме травы и коряг, ничего. Но азарт и надежды наши ещё не закончились. Правда, дядя Толя заскучал. Наверное, ему не давала покоя мысль о том, что осталось там, в нашем лагере, и он предложил:
- Пойду почищу щуку и сварю уху, пока вы тут х… маетесь, – взял щуку за хвост и растворился в темноте. Там впереди маячил свет от нашего костра, не заблудишься.
Мы же продолжали, заход за заходом, проверять наличие рыбы в ближайших водах. Не каждый раз, но всё же иногда в сетке серебрился бок какой-нибудь рыбки. Вдруг что-то непонятное забилось среди травы. Что это? Из сети после непродолжительной борьбы была извлечена… утка. Утка не рыба, несколько сильных взмахов крыльями, и мы только её и видели… Вот так рыбалка.
Тут нас позвал к столу дядя Толя, мол, уха готова, но поскольку «рыба по суху не ходит», к ней необходима выпивка. Намёк нашими новыми знакомыми был понят дословно, и на свет был извлечён пузырь беленькой, что очень порадовало нашего театрала.
За столом разговор был обычным для такой компании, но то, что дядя Толя приехал на рыбалку прямиком из театра, да ещё и в выходном костюме, - такое в практике каждого из нас было впервые. Когда же он рассказал, как однажды зимой приехал на Волгу в кальсонах, а тёплые рыбацкие штаны забыл дома, все просто катались по земле от смеха. Дядя Толя был в своём амплуа.
Постепенно, тост за тостом, байка за байкой, да под довольно неплохую уху, наш дядя сник и захрапел. Вадим предположил, что уснул он надолго, и мы, дабы не терять драгоценного на рыбалке времени, решили ещё немного до рассвета попытать рыбацкого счастья и ушли все вместе на реку.
Предрассветное время на реке, наверное, самое приятное и трепетное. Ещё темно, но уже чувствуется приближение нового дня. По глади воды начинает стелиться туман, вспарываемый всё более частыми всплесками гуляющей рыбы. Нестройный хор лягушек и стрекот сверчков начинают растворяться в завораживающей песне соловья. Даже ветерок в это время затихает, чтобы не портить общей картины.
Мы стояли у реки и наслаждались идиллией… Но увы. Гармонию природы вдруг нарушил пронзительный и очень громкий звук клаксона. По телу от неожиданности побежали мурашки. Все вздрогнули и повернулись на звук... Бог ты мой… Небо пронзили два луча автомобильных фар. Причём они, как в кино, двигались вверх, пока не приняли вертикальное положение на небосводе.
- Батя. Блин… - только и промолвил Вадим.
Мы, как ошпаренные, предчувствуя самое неладное, бросились на свет фар. Предчувствия нас не обманули. «Запорожец», задрав фары в небо, к счастью, лишь бампером погрузился в реку. Каким-то чудом он зацепился за бревно, торчащее из берега. Это-то и спасло и машину, и незадачливого водителя, который находился внутри машины и всё ещё давил на клаксон.
Вадим подскочил первым к машине и распахнул дверь. Дядя Толя сидел за рулём, наверное, в шоке, и тупо улыбался. Зато у него хватило здравого ума пошутить:
- Ну, теперь и пое…мся, - на что Вадим в тему ответил: - Ну ты и нашёл место…
Воистину, анекдот в руку... Сам дядя Толя выбраться из машины не мог, поскольку был пьян в хлам, и его пришлось вытаскивать на руках. Ничего не понимая, он начал сопротивляться и материться. Но силы были неравные, его отнесли наверх и уложили спать, накрыв одеялом.
Видно, ночью дядя Толя замёрз и решил погреться в машине. Завёл, и… машина, естественно, покатилась под откос. Реакции у него хватило лишь для нажатия на «бибикалку».
- Во попали, – резюмировали мы после осмотра склона и положения «запора» на этом склоне. Так оно и было, поскольку после неоднократных попыток сдвинуть авто с места все поняли: без тягача - кранты.
Наши соседи приехали сюда на мотоцикле, и у них были свои планы. Поэтому мы поблагодарили их за помощь и отпустили восвояси. Ребята быстренько ретировались, и я их понимаю и не осуждаю. Во всяком случае, они, чем могли, помогли.
Рыбалка была напрочь испорчена, нужно было что-то делать, чтобы вызволить машину из плена. Места эти хорошо известны рыбакам, и мы знали, что за несколько километров отсюда были летние пастбища, и тракторы там должны быть точно. Я вызвался прогуляться туда и договориться о помощи.
В те времена самая лучшая валюта «булькала» в прямом смысле этого слова. За пол-литра любой тракторист был готов на любой подвиг. На это и был расчёт. Проверили запасы, оказалось, дядя Толя выхлебал один аж две бутылки. «Профессионализм» не пропить, воистину верное определение. Водку пришлось спрятать, на всякий пожарный…
И я отправился в дорогу. Обидно до слёз, но беда не приходит одна, этот закон незыблем. Ко всем нашим неприятностям прибавился ещё и дождь. Противный, моросящий, он начался внезапно, будто бы в насмешку над нами. Мол, вот вам до кучи ещё неприятностей. А это были, несомненно, бо-о-ольшие неприятности. Весь берег, испещрённый следами от копыт бурёнок, быстро, прямо на глазах, превращался в скользкий, хлюпающий под ногами грязевой поток, стекающий в реку.
С первоначальной стоянки «горбатый», пусть и с помощью дополнительных человеческих сил, но непременно выбрался бы на просёлочную дорогу. Теперь даже применение тягача было под сомнением и едва ли могло привести к положительным результатам. Но глаза боятся – руки делают…
Тракторист явно был с большого бодуна. И, поскольку его трубы горели, он совсем немного покочевряжился. Набил себе цену до двух пузырей, но в конечном итоге согласился на один… Я так думаю, что при дальнейшем торге всего стакан огненной воды стал бы ему достойной и желанной наградой.
Но тогда, к сожалению, мы ещё не владели рыночными отношениями, и поэтому мы ударили по рукам, и я забрался в кабину чудо-техники…
Город Владимир славен не только тем, что является центром Золотого кольца, но ещё и своими тракторами с большими задними колёсами под названием «Владимирец». Эти тракторы, пожалуй, в то время имелись в каждом продвинутом колхозе и использовались во всех сферах сельского хозяйства. Как какие-то фантастические насекомые, они ползали по непролазным российским просторам, преодолевая непреодолимое. Поэтому ставки на то, что «Владимирец» поборет «Запорожца», были достаточно велики.
Когда мы наконец-то подъехали к месту происшествия, тракторист протяжно присвистнул: - …?... – В этой фразе уместилось всё, что можно было прочесть на его лице.
Дядя Толя уже проснулся. Он добродушно замахал нам руками, явно давая понять, что руководить операцией по спасению машины будет он лично. В совершенно нетрезвом состоянии, в чёрном костюме, правда, уже довольно грязном, он смотрелся здесь на реке как минимум каким-то начальником.
Было видно, что тракторист сразу проникся к пьяному человеку в костюме неподдельным уважением. Правда, не до конца было понятно, что больше он зауважал: костюм или то, что дядя Толя в пять утра был пьян в стельку. Однако, сглотнув слюну и, наверное, подумав о том, что буквально через некоторое время он сам будет в таком же замечательном состоянии, тракторист выпрыгнул из своего «кормильца» и со словами:
- ЁПРСТ… - достал из недр ящика трос, по крепости, наверное, для бульдозера. - Давай, цепляй! – распорядился он коротко и посмотрел на дядю Толю. Тот в это время что-то напряжённо искал по сторонам. Я тоже обратил внимание на поиски и спросил:
- Дядь Толь, чё потерял?
После непродолжительной паузы дядя Толя снял с ноги тапочку и запулил её с размаху в реку. Оставшись в одних носках, он как ни в чём не бывало подтвердил:
- Цепляй давай, мать вашу… Ну, чё уставились? В одной, что ли, ходить? – оказывается, первую тапочку он потерял уже давно, но на всякий случай помалкивал.
- А поискать? – поинтересовался тракторист.
- Некогда. Время шестой час, а ещё ни в одном глазу, - дядя Толя поднёс левую руку к глазам, но часов на руке не было, и он махнул ею обречённо: - Давай, цепляй!.. - Создавалось впечатление, что во всей этой ситуации виноваты только мы, а он – Жертва.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Часа через три мы всё же вытащили нашего бедного железного коня. Он был покрыт грязью толстым-толстым слоем, как «Сникерс» шоколадом. Мы были в ещё более плачевном состоянии, потому что вдобавок ко всему этому насквозь промокшая одежда, пропитанная грязью, липла к телу.
Тракторист получил свою обещанную драгоценную бутыль, и мы предложили ему отметить наше освобождение с нами. Он с большим достоинством отказался, сославшись на то, что на работу он уже и так опоздал, а у них с этим строго. С этими словами он, оставив в воздухе запах солярки, умчался.
Дядя Толя спохватился:
- Я за него…
- Да пей сколько влезет, – в сердцах бросил Вадим. Усталость, сырость и грязь отбили всю охоту для рыбалки, и мы засобирались домой. Дядя Толя, как побитый мокрый щенок, забрался в машину и с нами не разговаривал. Видишь ли, обиделся…
Молча мы собрали манатки и тронулись в обратный путь. Теперь мы ехали по светлу, беседа не клеилась, и все молчали. Оказавшись на асфальтированной дороге, дядя Толя заметил:
- Не мешало бы машину помыть. Как раз сейчас будет «чёрная речка», в ней и помоем.
Хотя с дикцией у него сейчас из-за выпитого было не всё в порядке, но мысль была правильной. Таких «чёрных речек» повсюду великое множество. Это речки без названия, как правило, маленькие и мелкие.
Вот и эта наша речка, по сути, обыкновенный ручей, но с хорошим песчаным твёрдым дном. Машины свободно заезжают прямо в ручей для удобства мытья. Вот и мы, тем более уже не в первый раз, спокойно заехали в воду до середины речки. Дядя Толя наотрез отказался выходить и остался в машине.
Приятно после грязевого потока оказаться в чистой воде, а вода в ручье действительно была чистая. Мы хорошенько отмыли «Запорожец» и сами отмылись от грязи и усталости. Да и дождь закончился, хоть обратно поезжай, солнце пригрело, и стало намного приятней и веселей.
Ещё немного погуляв по воде, Вадим посоветовал отцу, пока мы обуваемся, выехать на дорогу. Дядя Толя, не вылезая, перебрался на место водителя, завёл машину, и... мотор взревел на огромных оборотах, но «запор» не сдвинулся с места.
- Вот блин, засосало… – мы пристроились сзади автомобиля и по команде начали толкать.
– Раз, два, взяли! Раз, два, взяли! В раскачку…
Бедный мотор, а он у «горбатого» в багажнике, то есть сзади, ревел и хрюкал, но воз был и ныне там...
Сколько прошло времени – не знаю, но только мы в очередной раз за последние несколько часов корячились позади ревущего автомобиля. Дежавю. Всё напрасно. Неужто опять за трактором? По-любому нужно отдохнуть, силы кончились. Дядя Толя задремал, наверное, тоже устал жать на газ.
Мы обходили машину по периметру и заглядывали под каждое колесо. Ничего из ряда вон выходящего не нашли. И вдруг… Неприятная догадка пронзила мозг. Мы с Вадимом переглянулись, и он подскочил к дремавшему отцу.
- Пап. Давай-ка попробуем ещё разок…
Тот, не открывая глаз, нажал на педаль газа и аж сам сморщился от напряжения, поскольку мотор вновь взревел.
Здесь Вадим уже не вытерпел, открыл со злостью дверь и за шиворот выкинул дядю Толю прямо в речку. С трёхэтажной бранью он сам сел за руль и, включив первую передачу, спокойно выехал без посторонней помощи.
- Ты чё творишь? – Дядя Толя никак не мог встать и всё падал в воду, благо мелко и мягко.
- Тебя кто учил на машине ездить? – кипел Вадим. – Скорость кто за тебя включать будет?
Дядя Толя, наконец, просто сел в ручье и, глупо моргая, стал соображать, о чём речь.
- А чё, не включал… ик… на нейтралке, что ли…
До самого дома дядя Толя не проронил ни слова. А вот, наконец, и дом. Заезжаем во двор. Тётя Лида как чувствовала, что мы вернёмся сейчас. Она сидела с женщинами на лавочке. Дядя Толя первый выскочил из машины и сразу обратился заискивающе к жене:
- Лидунчик, я вернулся с рыбалки…
В руках он держал пакет с той самой рыбой, которую мы поймали в сетку с ребятами. Как она оказалась у него - загадка…
- Смотри, сколько я рыбы наловил, – и, после короткой паузы: - А эти два фонаря, - дядя Толя кивнул на нас и посмотрел ехидными пьяными глазками, – НИЧЕГО НЕ ПОЙМАЛИ!..
…Немая сцена…
так
