Как старый рыбак молодым нос утёр

Случилось это в устье речки Тура, что впадает в реку Ингода.

Погода стояла отличная, лист с деревьев ещё падать не начал, солнышко грело по-летнему, и мы уже неделю жили на реке в ожидании скатывания с верховьев лосося, тайменя и ленка. Спускаться он уже начал, но брал блесну вяло. Ловили в основном чебака и краснопёра, ну и леночек-светляк попадался. Все ждали, когда подойдёт чёрный ленок и хозяин рек – таймень.

Выше по течению затаборились приехавшие откуда-то издалека рыбаки, экипированные по высшему разряду, что в 1990-м году было большой редкостью. В то время не было работы, стоял настоящий голод, жили мы только рыбалкой и охотой, а тут ребятишки на надувных "Кавасаках", обмоторенных "Ямахами", с углепластиковыми спиннингами, в джапанской резине и с палатками неимоверных расцветок. Местные смотрели на них как на инопланетян, разинув рты. Но, несмотря на всю их показную крутизну, рыбаки они были никакие, и частенько приходили к нам выменять рыбки на водочку. Таких мы называем "рыбокаки" или "туристы".

Вели они себя довольно прилично, и нам такое соседство вовсе не мешало, скорее, было даже на руку, не надо было ездить в посёлок за провиантом: пошёл, выменял на рыбку, и все проблемы. Да и в магазинах наших не было того, что было у них.

Ну, в общем, рассказ совсем не о них. Где-то на седьмой-восьмой день нашей робинзонады приехал к нам старый добрый друг дядя Ваня Сафьянников, Человек и Рыбак с большой буквы. Было ему в то время лет 70 с хвостиком. Увидев, как он выезжает на своём ИЖ-49 с дороги к реке, мы подошли поприветствовать старого тренера по боксу, человека, который (и я не раз в этом убеждался) знал про нашу реку всё.

Душевно поздоровавшись и обменявшись впечатлениями о погоде и о рыбалке, дядя Ваня вытащил из кирзовой сумки жестяную банку с иероглифами, высыпал содержимое на расстеленный кусок брезента, и на грязно-зелёном фоне, как нам показалось, засверкало всё золото и серебро мира! Помню, с каким благоговением, присев на корточки, затаив дыхание, рассматривали мы всё это богатство.

- Вы, ребятки, идите, рыбальте, а я посижу, посмотрю, где тут рыбка живёт, - это дядя Ваня нам.

Он долго, больше часа перебирал блёсны, подчищая каждую и подтачивая тройнички, хотя можно было быть абсолютно уверенным, что все они были в идеальном состоянии.

К тому времени и соседи наши подтянулись, были они навеселе, и с ухмылками глядя, как старик заскорузлыми большими руками перебирает блёсны, выбирая ту одну, которая выстрелит (в чём мы ни минуты не сомневались), незлобиво подтрунивали над его колдовством. Хотел было я осадить ребят, но дядя Ваня хитро подмигнул мне, дескать, не лезь! Всё это время он изредка посматривал то на солнышко, то на реку, то, наслюнявив палец, подымал его кверху, определяя направление ветра, то прислушивался к редким всплескам рыбы на реке.

Соседи наши покатывались со смеху, глядя на все эти чудачества старика. Но вот, видимо, время Х наступило, и дядя Ваня, встав, прицепил выбранную блесну к своему дюралевому, наверное, немногим младше его, спиннингу, и, огромный, широкоплечий, на по-стариковски согнутых ногах подошёл к воде.

- Ну что, - хитро улыбаясь, обратился он к насмешникам, - видите вон те два валуна на середине? Что – если я сейчас блесну промеж них положу – бутылочку поставите?
- Да ты что, дед! Тут же метров сто! - с недоверчивой улыбкой глядя на его старенький спин с невской катушкой, засомневались приезжие. - Да мы тебе три бутылки поставим! А если промажешь, отдаёшь нам своего динозавра! - показывая на ИЖ-49.
- Договорились, - почесав в затылке, соглашается дядя Ваня, - а если я ещё и рыбку хорошую оттудова вытащу?
- У нас на таборе ящик "Столичной", весь отдадим! Век поклёвки не видать!
- Ну, лады, коли так! - И положил дядька Ваня блесну с первого заброса промеж этих двух валунов, и вытаскивает дядька Ваня под наши изумлённые обалдевшие взгляды тайменя килограммов на пять-шесть. И молча, в полной тишине, так, что были слышны только пение птичек, звон натянутой лески и всплески вываживаемого хозяина.

Наш тренер при всеобщем молчании спокойно кладёт рыбину в мешок, складывает снасти в сумку, привязывает спин к мотоциклу, подзывает знаком меня, показывает крепкой рукой на реку:
- Поймаешь второго, заедешь ко мне, расскажешь, - и выкатывает своего ИЖа на дорогу.
- Эй, батя, а водку? - это наши обретшие дар речи обалдевшие соседи.
- Не пью я ребятки, вон моих пацанов угостите, - и, заведя мотоцикл, не спеша поехал в сторону посёлка.

Второго таймешонка на два с половиной килограмма я всё-таки поймал на следующий день или через день. Или через два? Не помню, водки много было.

А вспоминаем мы тот случай часто, да и соседи наши, наверное, не забудут никогда той рыбалки.