Переход с летний рыбалки на зимнюю - самое мучительное время для рыбака. На открытую воду уже не выйти, речки переполнены водой, рыбы нет. Народ начинает в буквальном смысле болеть. И только одна надежда продолжает согревать душу - первый лед.
Первый лед - всегда праздник. Восторг души, единение с природой, долгожданная встреча с друзьями, шутки, песни, танцы и воТка. Без фанатизма. Конечно, без фанатизма. Да кто может уследить за этим фанатизмом?
Когда я лет тридцать назад был ученым (а именно ученые пристрастили меня к зимней рыбалке) , мы выезжали на первый лед человек 40-50. Вот там было весело. Ездили на маленькое неглубокое озерцо под Орехово. Лед в три сантиметра уже держал.
Серега, самый рьяный, обычно проваливался самым первым. Шел ледоколом на Марк Семеныча. Марк Семеныч сразу наливал ему рюмку и, как по стойке бара, отправлял ее Сереге. Серега выпивал, с аппетитом крякал и требовал еще. Марк Семеныч, отличный человек, замечательный рыбак, всё же еврей, и воТку, конечно, жалел, но вынужден был наливать и наливать. Все ученые и неучи ржали, глядя на это, без удержу.
Иван Иваныч - полковник, бывший полярный летчик, рассказывать о подвигах которого до сих пор нежелательно, тоже имел свою забаву. Он подходил к товарищу и с возгласами "Ну, что? Страшно?" начинал прыгать перед ним до появления трещины между Ваниными ногами и ящиком рыбака. Зачастую Ваня, как организатор развлечения, проваливался раньше, и тогда было уже два ледокола вместе с Серегой. Иногда проваливались оба.
Я тоже провалился. Под руководством Владимира Федоровича мы с азартом ловили рыбу, мельчайших окуней, ершей и плотву. Уловы доходили до нескольких сотен. Однако, после очередной порции горячительного срочно понадобилось разогреть тушенку. Душа просила огня. Я пошел на берег разводить костер и провалился в камыше по самое небалуйся, тем самым приобщившись к остальным героям.
Валера, обычно сидя на ящике, начинал петь песни. Пел он хорошо, грамотно, громко и красиво. Но душа раскрывалась, рвалась наружу, он вставал с ящика, и уже не мог удержаться на ногах, потом падал, иногда сразу под лед, иногда еще барахтался, но продолжал петь.
Потерь не было никогда. Друг другу всегда помогали. Потом происходило братание с кочегаром в кочегарге, где продолжался банкет. Выпивалась оставшаяся воТка, слушались рыбацкие рассказы, сушились промокшие вещи. Люди были интересные, объездили всю страну, где только ни бывали, чего только ни ловили. Было здорово.
Рыбу, кстати, не выбрасывали и не отпускали. Ее использовали в качестве наживки на налима на следующие выходные.