Должно это всё, конечно, было стать отчетом о рыбалке. Но рыбалки особо не получилось. На статью тоже не похоже. Чувствую, длинно получится. Значит, рассказ!
Решили мы с отцом, не нарушая сложившейся годами традиции, посвятить майские праздники рыбалке. А праздник, конечно, большой – семьдесят лет со Дня Победы. В городе, естественно, будет интересно: салют, мероприятия всякие, только душе почему-то хочется уединенности и тишины.
И вспомнил я про дивные места в верхнем течении Дона, которые посетил впервые лет двадцать назад. Как там сейчас, интересно, а то лет десять, как я туда не наведывался. Сказано – сделано, отправляемся. Фазендами мы с папой, не чета моим друзьям, не обременены, посему и едем в тесном семейном кругу.
Первые мои впечатления о Доне связаны с моим старинным другом Евгением Тереховым и его отцом, который возил нас на рыбалку в эти места. Мимо Куликова поля бежит дорога к усадьбе Грибоедова, от неё к деревне Бегичево, рядом с которой находится умопомрачительный перекат, и дальше к деревне с экзотическим названием Гаи и её рыбным местам.
В девяносто пятом или шестом году был я там впервые, и никогда бы не подумал, что в Тульской губернии могут быть такие воистину глухие места. Хотя в Тульской ли – это, конечно, спорно. Дело в том, что здесь как раз перекресток Тульской, Рязанской и Липецкой областей. Вот так: сто метров влево-вправо, и за границей.
Рыбалка в те годы была здесь просто шикарной. Окунь и щука, голавль и язь, плотва и карась, пескарь, ёрш-носарь, минога и даже донская сельдь и вырезуб становились трофеями рыболова. Не говоря уже о донском рыбце или, как местные называли, губане, хотя, как впоследствии выяснилось, подусте - он клевал с жадностью и в изобилии.
Местные, которых, кстати, можно было и не встретить за целый месяц рыбалки, ловили всегда просто. На донки и переметы в послеперекатных ямах на личинку миноги ловился гигантский голавль. Верши в старицах ставили на карася, в проводку ловили, когда есть время, и лучшей насадкой являлись пшеница и горох, этим же и кормили.
Я же в пылу своей рыбацкой молодости любил попугать местного хищника своими семью блеснами. Все они помещались в коробке велосипедной техаптечки. А сейчас… Тогда откликался и он, и даже незаслуженно мной забытый жерех.
Женька же любил покатать горошину по перекату и побаловать себя килограммовыми трофеями подуста и голавля. А его предок обожал заросшие кувшинками старицы. Подолгу выкашивал он в них окна с выходом к струе, закармливал, заплывал на лодке и ждал подхода карасей. Карась, надо сказать, клевал отменный: круглый, величиной с большую кувшинку, и сопротивление оказывал неимоверное. Вместе с ним подходила и крупная плотва.
Так что места я вроде бы знал неплохо, и воспоминаний, греющих душу, тоже хватало. Вот теперь и мы с батей подъезжали к Грибоедовскому броду. Рядом с ним впадает в Дон речка Рыхотка. В верхнем её течении находится рыбхоз, вот оттуда-то и бежали раньше караси да карпы в Дон, а может, и специально их запускали.
Пейзаж здесь – бесконечная услада для глаз рыбацких. Дон за бродом разваливается на множество струй и напоминает горную альпийскую речку. Рыхотка, бегущая по камушкам в обрывистых берегах, тоже блистает не свойственной тульским рекам красотой.
На броде в проводку рыбачит местный. Разговорились. Улов у нашего нового знакомого Толика не особый. Он говорит, что до Гаи по нашему берегу не доехать. Фермер, взявший в аренду землю, перекопал всю дорогу в овраге, чтобы народ по его угодьям не рысачил. Говорит также, что карася в Дону стало совсем мало, вот тоже начал расстраивать.
Брод местный состоит из уложенных плит и труб большого диаметра. В лучшие времена проехать по нему можно было запросто. Сейчас же плиты разрушились, под трубами подмыло, ехать как-то стремновато. В подтверждение моих мыслей через брод, скрежеща днищем об трубы, перебирается «Патриот» на резине больше стандартной. Значит мне на «Ниве» лезть туда нечего.
Едем на Бегичевский перекат вброд через Рыхотку. Там и старица, и ямка, отцу с фидерами повеселей будет. Домчались быстро, по полям дорог накатано – одна другой лучше, вот такого я точно не помню здесь раньше.
Место шикарное. Река Дон, текущая в S-образном каньоне с крутыми берегами, врезается в остров и делится на два слива. К левому из них примыкает мелководная старица. После острова две струи сходятся, и за перекатом образуется трехметровая яма. Одним словом, рыболовный рай.
Лагерь разбили махом, туристы бывалые. Вечер опустился быстро. Мы решили от жадности не умирать: впереди три дня, на вечернюю не идем, созерцаем реку и варим шурпу из утки, купленной по такому случаю в деревенском магазине. Утка была жирна и огромна, так что обрезь её пошла на бульон для завтрашней лапши.
Пока мы с батей томились над благоуханиями овощей и утки, совсем свечерело, а на воде было подозрительно тихо. «Ну и что, что не играет, - говорит отец, - хоть и май месяц, вон на ночь заморозки передавали, и жук твой совсем ещё не летит». И с этими его словами первый и единственный жук за вечер ткнулся в крышу шатра.
Шурпа, доложу я вам, удалась на славу, уж в этом я толк знаю, недаром на водных походах пацаны коком кличут. Под рюмочку за приезд упороли мы с батей по миске с добавкой, осовели и расползлись спать. Он в машину, в спальник кутаться, я в шатер на раскладушку, горелкой греться.
Нас утро встречало прохладой, иней на машине изрядный был. Не успел я заварить кофейку да вейдерсы надеть, как на рыбалку к реке стал подтягиваться народ. По той стороне протрещали «Муравей» с «Уралом», и к нам через брод приехали три машины. Ясно, надо в воду бежать, клёвые места занимать.
Забегая вперед, можно сказать, что утром девятого видеть счастливые лица рыбаков мне не довелось. Мне же оно принесло двух шнурков-недомерков. Со вторым я изрядно побегал в поисках фотоаппарата, но добрый папа спрятал его в сапог, чтобы не стырили, и фотосессии не состоялось.
Вернувшись на своё место, я обнаружил на нём двух ловцов в проводку и отправился искать счастье вверх по течению. Голавль ни на фэты, ни на кренки откликаться не собирался. Такая картина была не только у меня, но и у трех моих конкурентов, методично причесывающих струи переката. У поплавочников дела с рыбалкой обстояли точно так же.
Такая удручающая картина привела народ в уныние, и к одиннадцати часам он стал потихоньку разъезжаться. Вот он, шанс! Хватаю нахлыст и иду на перекат нимф купать. Тандем из личинки стрекозы и ручейника скачет по камням. Высокое солнце и усиливающийся ветер немного мешают, но всё же час моих изысканий приносит двух стограммовых ельцов.
Всё, замерз, надо бежать поближе к лапше, папа уже вовсю с ней колдует. Что поделать, грешен, люблю вкусно покушать. За обедом решаем закормить яму и пробовать ловить на фидер. Подпариваем ячку, кукурузу и пшено, смешиваем с проверенной магазинной прикормкой, ну что же, к бою готовы.
Нарезаю лопатой ступеньки на крутом спуске, чтобы ночью в потемках не искупаться, делаю платформу под кресло, ставлю рогатки. Кайф и комфорт, за что и люблю рыбалку на фидер.
Первый закорм летит в воду. Батя тоже оснастился, садится на выход из ямы. Второй переброс приносит мерную плотву. Ну, думаю, может, вот оно, но нет, следующим забросом попадаю на меляк перед ямой, и на падении на пятидесятиграммовую кормушку ловится уклейка. О, доложу я вам, дала она нам прикурить, никогда я ещё с такой интенсивностью уклейку на фидер не ловил! Стоит только не в точку кинуть, и вот она.
В общем, к девяти часам у нас была дюжина сковородочных рыб. Сидим, семечки грызем, а соловьи заливаются в мае – просто барабанные перепонки лопнуть могут. И тут отец деловито встает, вытряхивает рыбу из садка и говорит: «Лапши полкастрюли, даже шурпы чуть осталось, рыбу жарить не будем, пусть живет, айда праздновать». Во, думаю, опять на рыбалке без фоток рыбы обошлись…
Пока я собирал весь наш скарб с берега, слышу, наверху какой-то шумок интересный. Поднимаюсь, смотрю: у нас гости. Местный остановился, с праздником, говорит, угощаю всех самогоном, ну, батя в ответ коньячком, конечно. Вот, братцы, русская душа: если ей хорошо, со всеми поделится!
Ну, выпили, погомонили, поехал Андрей дальше к своим. Мы тоже с отцом сели своих дедов да отцов помянуть. А ночка намечалась не чета прежней, теплая. И река как-то оживилась, всплески в темноте то там, то тут, да похоже, не от мелочевки. Мы сидели на крутом берегу Дона, слушали шелест реки и трели сорванцов соловьев и каждой клеточкой своего тела понимали, зачем мы приехали.
Ночь спустилась быстро, батя засобирался почивать и полез в машину. Я взял видеоплеер и решил посмотреть заранее скачанный фильм «Они сражались за Родину». Невозможно подобрать эпитеты и дать оценку запредельной актерской работе, огромному режиссерскому вкладу и душе самого шолоховского произведения.
Люди, способные передать истинную суть прошедшей войны, к сожалению, уходят. А новые попытки осветить эти трагические события чаще выглядят блеклой тенью уже созданных произведений. И я в этот праздничный день не смог отказать себе в удовольствии еще раз прикоснуться к бессмертному подвигу отцов и дедов.
Вести счет времени во время просмотра этого фильма невозможно, обе серии пролетели мгновенно. Я выключил плеер и задремал. В полудреме слышались уже не соловьи, а звуки отдыхающих. Слева дискотека, справа песни времен войны пьяными голосами, где-то рядом, ба, гляньте-ка, салют.
Но из состояния сна вывело меня не это. Шатер резко вспыхнул в свете фар, и я услышал рёв двигателя, работающего на высоких оборотах. Я вылетел из шатра с фонарем в руках и, слава богу, мне хватило ума его не включить. Из-за бугра, подпрыгнув на метр от земли, вылетела «семерка» и прошла в дрифте в метре от моей машины и полуметре от шатра. Не сбавляя скорости, она полетела вдоль берега в сторону деревни и, нарушая все законы физики, скрылась в овраге.
Отец подскочил в машине: что это было? Лучше бы, думаю, тебе не знать, хорошо бы совсем уехали, а не за добавкой... Да, приехали мы, конечно, за адреналином, но точно не за таким.
В общем, утречко наступило сумбурно. Попили кофейку, я облачился в забродники, подался под крутояр. Перешел старицу, поднялся по перекату, народу никого – красота. Купаю сухого жука, солнце поднимается из-за холма, начинает поигрывать голавль. Здесь глубоко и есть коряги. На сухого не реагирует, перевязываю мокрого. Делаю несколько забросов.
На крутой берег наверху приезжают сразу аж три машины. «Блюм-блюм» – и сзади упали две донки с жуком, «блюм» -впереди ещё одна, и это там, где минуту назад летал мой шнур. «Блюм» - упали поплавки, «блюм» - оснастился третий. «Я вам не мешаю, ребята?» - спрашиваю. - «А чё, ты нам предлагаешь уехать?» - «Да не, конечно, вас же там пятеро»...
Всё, по ходу, иду ловить на фидер. И чего они после праздника похмельем не мучаются... Главное, не понимаю, как они на эту высотищу рыбу поднимать собираются. Ну да пёс с ними. Погонял немного по струям – безрезультатно, разучился, наверное, да и настроение подпорчено.
Вечернюю рыбалку посвящаем фидеру. Менял место, насадки, длину поводка. У отца на выходе из ямы все равно получше, но не особо. На прикорм подошло много уклейки, она часто садилась на крючки, и её с удовольствием срезала мелкая щука. Одолела просто батю, а одну я даже на маленькую колебалку поймал.
Этот вечер стал самым теплым. Май, отличная погода и жук хорошо полетел... Ребята на крутояре сидели до последнего. Проходящий мимо рыбак несказанно меня порадовал, сказав, что результат у них почти никакой.
Следующую утреннюю рыбалку я сладко проспал и к бате не спустился. Очень хотелось перед дорогой выспаться. Проснулся я, когда отец уже почистил свои два десятка рыб и собрал почти весь хабар. Оставалось вымыть посуду да спальники упаковать.
Рыбу фотографировать Дмитриевич мне не дал, говорит, не позорь меня. Правда, непонятно, с рыбкой на Дону как-то плоховато. Кто говорит, отбила уже. Хотя, когда чистили, мелкая вся была с икрой, а покрупней пустая. Вода ещё, конечно, очень холодная. Градусы, правда, не скажу, но по ощущениям. Да и в прошлые годы, надо сказать, мы так рано на Дон не ездили.
По дороге обратно мы решили посетить мемориал (это слово легче написать, чем выговорить) на Куликовом поле. К своему стыду, я на нём ещё не бывал. Потрясающие позитивные впечатления. Красивейший белый храм, и на его белизну слетаются даже майские жуки. Смотровая площадка, по которой важно прогуливаются огромные вороны, словно хранители душ павших воинов. Хорошее завершение похода. А рыбалка – рыбалки ещё будут, и загадку верхнего Дона ещё предстоит разгадать.
