Зима… Время года, которое не оставляет равнодушным ни одного человека. Кто-то её любит за белоснежную чистоту и тонкие кружевные наряды на деревьях; кто-то за лютую стужу да метели жгучие недолюбливает. А ведь как хорошо прогуляться по тихому заснеженному лесу и поговорить с ним о вечности жизни или, грея над костром озябшие руки, помечтать о тёплом лете.
После ясных дней с трескучими морозами наступило потепление и заскучавшие было путешественники из городской серости и суеты устремляются на первозданную чистоту зимней природы. Особенно в выходные дни реки и пруды оживали шумными компаниями, в благодарность оставляющими после себя следы «цивилизации».
Вот и сегодняшним ранним утром, по-тёмному, машины с рыбаками веером разъезжались из ещё спящих городов. Да и сами любители подлёдного лова не остыли после тёплых постелей и сладких снов. Но природа не будет ждать.
Где-то за поворотом реки затрещала сойка. Зверя увидела или запоздавших рыбаков ругает. И правда, со стороны леса, из-за излучины реки показались двое. Первым шёл высокий, крепкого телосложения человек лет тридцати, одетый в новый фирменный рыболовный костюм и вязаную шапку. В руках он нёс два бура. Закинутый за спину рыболовный ящик на ремне всё время съезжал и больно бил по ноге, отчего Григорий останавливался и поправлял его, но тот опять сползал...
За ним в старом, не по росту драповом пальто, длинные полы которого развевались, в ватных штанах с засаленными коленками и валенках с высокими калошами семенил, стараясь не отстать, видавший жизнь мужичишка – Василий Михайлович. Для друзей просто Михалыч. Через плечо у него тоже болтался алюминиевый рыболовный ящик, переделанный когда-то им из морозильной камеры старого холодильника.
Пенсионер своего транспорта не имел, а до речки самостоятельно уже дойти не мог - далековато стало. Чтобы порыбачить, всякий раз ждал возвращения с вахты своего друга – такого же заядлого рыбака. Гришка недавно купил почти новый УАЗик - в Москве заработал. В столице хорошо платят, только слишком дорого за это берут.
Выйдя из-за поворота реки, мужики остановились.
- И сюда добрались, - глядя в сторону Лесного залива, обречённо сказал Григорий. - Целый табор!
На берегу стояло больше десятка машин, а на льду пестрела камуфлированная толпа приезжих рыбаков. В такую погоду самый захудалый рыбак норовит сбежать из тёплой постели поднадоевшей жены в шумную компанию таких же, как и он «романтиков».
- Да, народ не спит. Не то, что некоторые, - иронично заметил Михалыч.
- Я не думал, что они и сюда доберутся, - опуская ящик и два бура на заснеженный лёд, виновато сказал молодой рыбак.
- Не переживай. Нашу рыбу кроме нас с тобой никто не поймает! - философски успокоил его опытный.
Расположившись поближе к руслу реки, пробурили лунки, размотали удочки. Поклёвок нет. Ещё пробурили - пусто. По всему заливу было насверлено уже много лунок, но лишь у одного рыбака на льду лежала пара окуньков-матросиков. Приехавшие затемно, с унылыми лицами переходили от одной лунки к другой.
К обеду ещё потеплело. Запорхал снежок. Некоторые скучающие рыбаки накрылись целлофановыми плащами, и пестрота ещё сильнее усилила сходство с цыганским табором.
Обед у отдыхающих рыбаков всегда проходил весело. На льду раскладывался плащ, и компания выкладывала на него всё, что каждый с собой привёз. Конечно, для сугрева, бутылочка-другая «беленькой».
Михалыч тем временем достал из кармана завёрнутый в газету бутерброд с салом и луком и склонился над самой лункой. Не переставая жевать, всё надеялся увидеть поклёвку.
- Хватит спать! - специально громко крикнул подкравшийся Гришка.
- Фу, напугал! Всё тебе игрушки-балушки! А если инфаркт случится?
Григорий, довольный своей выходкой, стоял и улыбался.
- Ничего, ты ещё крепкий! Слушай, а давай на узкий плёс сходим?
- На узкий? - задумался Василий Михайлович. - Там же рыбы нет.
-Тогда хотя бы одни, «без этих», посидим.
Над заливом раздались послеобеденные русские хоровые. Мужики отдыхают по полной.
Друзья ещё немного подумали, смотали удочки и, прихватив ящики и буры, пошли на плёс, мимо которого проходили поутру. Несмотря на то, что потеплело, нет-нет да и выстрелит лёд паутиной трещин под ногами, даже в душе всё вздрогнет.
Плёс и вправду был узким: шириной в три прыжка, а вот в длину камнем не перебросить. Летом в кувшинках и водорослях, прячась от солнца, здесь собиралось много белой рыбы, и хищники здесь не были гостями. К концу осени, когда водная растительность оседала на дно, браконьеры здесь ставили сети, и если улов был хороший, то приезжали ещё и ещё, пока попадалась рыба или не замерзала река.
Вот и сейчас, судя по редким и давно запорошенным лункам, было видно, что рыбаки здесь надолго не задерживаются: рыбы нет. В этом году из-за сильных морозов лёд в некоторых местах под самую ручку бура, а иной раз и толще. Как обидно бывает: буришь-буришь, вот уже ручка скользит по льду, а воды всё нет.
Оставив ящики в начале плёса, друзья стали искать рыбу. Молодой шведским буром уже больше десятка лунок сделал: вжик - готова, вжик - готова, а пожилому каждая лунка давалась с большим трудом.
- По-моему, здесь пусто, - сказал Григорий, отдыхая на своём «чемодане» и пуская колечки сигаретного дыма в небо. - Пойдём в другое место.
- Подожди, что ж ты такой нетерпеливый? Давай ещё поищем, - предложил Василий, начав сверлить очередную лунку.
- А я не буду. У меня уже руки гудят. Пойду посмотрю, может, «у тех» ловится?
Молодой рыбак, докуривая сигаретку, с интересом продолжал наблюдать за «танцами» Михалыча вокруг старенького, как и его хозяин, барнаульского бура. С небольшими перерывами пенсионер всё же осилил толщину льда. Без особой надежды он опустил мормышку в воду на самое дно. Кивок чуть дёрнулся и поднялся вверх. Подсечка!
- Во какая! - радостно воскликнул Михалыч, гордо демонстрируя вытащенную ладистую плотву. - А ты говорил пойдём!
- На что поймал? - возбуждённо спросил Гришка, уже вгрызаясь острейшими ножами иностранного бура в лёд.
- На мотыля!
- Глянь, а я уже на червяка поймал. Опустить даже не успел, прямо подо льдом взяла, - воскликнул Гришка, вытаскивая шустрого окунька.
Настроение улучшилось. Друзья умиротворённо сидели друг против друга, разговаривали про жизнь и, чтобы вытащить из-подо льда очередную рыбку, раз от раза взмахивали руками, перебирая леску. Кроме плотвы иногда попадались мерный окунь, густера и небольшие ерши. Крупную рыбу, подальше от чужих глаз, складывали сразу в ящик, а мелочь оставляли лежать на льду.
Тем временем, увлёкшись беседой и рыбалкой, они не сразу заметили двух идущих со стороны залива мужиков. Нет, чтобы самим рыбу по речке искать, всё норовят подсмотреть кто ловит, на что и где. На больших водоёмах такие «разведчики» даже бинокли берут с собой. Сидят, выслеживают. Если рыбак что-то поймал, то идут ловить к нему. Иногда, с особо наглыми, даже драки по этому поводу случаются.
Эти ребята подходить не стали. Зыркнув на мелочь, прошли мимо, а чуть позже вернулись назад в залив, к своим.
Зимняя рыбалка тихая - чуть подшумишь, лишнюю лунку просверлишь и всё - рыба отошла. Ищи её тогда…
Скоро большая часть рыбаков от бесклёвья перебралась к удачливым друзьям на узкий плёс. А около машин, лишившись своих благодарных зрителей, остался только «хор Пятницкого» из крепко подвыпивших мужиков. Пели плохо.
Рыбаки сразу расположились поодаль, но так как рыба там не брала, постепенно стали приближаться к клёвому местечку.
- Сейчас всю рыбу разгонят. И сами не поймают, и нам не дадут, - мрачно предположил Григорий. - Ну что за люди?
- Ладно, сиди здесь и делай вид, что не клюёт, а я скоро вернусь, - с хитрым прищуром сказал повидавший жизнь рыбак.
Михалыч взял бур, нарочито громко сказал своему другу, что здесь ловить уже бесполезно, мол, «нашумели», легко закинул за плечо потяжелевший рыболовный ящик-морозилку и зашагал в сторону машин.
Найдя свои утренние уже замёрзшие лунки, разбил тонкий лёд, сел спиной к оставшемуся в заливе народу и, поставив пару поплавочных удочек, стал ждать. Немного погодя рыбак стал вытаскивать одну за другой рыбу, при этом приговаривая:
- Во, клёв пошёл! Во, клёв пошёл!
- Гришка! Иди сюда! - не унимался хитрец.
Совсем скоро заинтригованные криками и взмахами рук к нему подошли сначала один рыбак, за ним другой, третий... На льду лежала кучка крупной рыбы.
- Ловится?
- Как видишь!
- А на что?
- Нальёте сто граммов, расскажу.
Мужики засуетились, принесли удачливому рыбаку и выпить, и закусить. Михалыч крякнул, опрокинул стаканчик, вытер усы и сказал: «Ловлю я на червяка, но этого мало, главное - надо знать наговор». И вопросительно глядя на опустевший стакан, замолчал. Стаканчик вновь тут же наполнили.
- Надо насадить на крючок червяка, поплевать на него со словами:
«Ловись, рыбка, карасики и лини,
По аршину длины, по пуду весу,
А мелочь вся иди к бесу. Марш!»
Рассказчик прищурился. Собравшиеся недоумённо помолчали, а потом дружно рассмеялись.
- Ладно, мужики, ловите. Да про заговор не забывайте, - улыбаясь в усы, сказал хитрец, собирая вновь «выловленную» рыбу в опустевший ящик.
Кто-то поверил Михалычу, кто-то нет, но только в этот день не раз можно было видеть сидящего с удочкой и что-то нашёптывающего себе под нос рыбака. Друзья долго смеялись над горе-рыбаками, продолжая наполнять свои ящики мерной рыбой.
