Тушняк из гольянов

Сплавляясь по бывшему Обь-Енисейскому каналу, угораздило нашу команду получить пробоину в одном из бананов нашего плавсредства. Вернее, на каком-то из заломов сучком распороло защитную тканевую оболочку, а сам резиновый баллон катамарана только чуть-чуть пускал пузырьки - от оверкиля с двумястами килограммами груза нас уберегло только чудо.

Доплыли мы по Малому Касу до очередной деревушки старообрядцев, называющейся Налимий шлюз, и решили не испытывать судьбу, а остаться на месте на пару дней. За это время второй катамаран и экипаж двухместной резиновой лодки под названием «Линкор Шкодливый» должны были доплыть до Большого Каса, где заканчивался маршрут экспедиции, а нас планировалось доставить туда по лесным дорогам и гатям на УАЗе.

Словом, отчалили наши товарищи, а мы разбили табор и стали налаживать контакты с местными. Старообрядцы народ приветливый, если им не хамить и не приставать с вопросами, и в силу устоев, если нужно, помогут. В данном случае их помощь была неоценима - они дали совет!

Дело в том, что спортивно рыбачить на Малом Касе - занятие сомнительное. Речка неглубокая, берега заросшие, вода мутно-жёлтая, много торфа. Местные ловят сетями сорогу и язя. Налимов, вопреки названию местечка, там нет.

Буквально испахав окрестные омутки всем арсеналом спиннинговых приманок, мы поняли, что попали. Глядя с сожалением на горе-рыбаков, местные мальчишки сказали, что есть тут озеро Окунёвое, но нам туда пешком не попасть. После чего мы совсем впали в уныние, а пацаны добавили: совсем под боком есть озерцо с гольянами. Ну хоть что-то! Идти, как оказалось, пришлось всего ничего: триста метров по узенькой тропинке.

И вот мы на месте. Лесное озерцо-старица подковообразной формы, шириной не более двадцати метров, глубиной около метра и с торфяным дном. На берегах осока и покляпые берёзы. Вода хоть и отдаёт рыжиной, но более прозрачная, чем в реке...

Размотали удочки. На такую знатную рыбу, как гольян, мы изготовили классическую дедовскую снасть: глухая оснастка на леске 0,2 мм, спуск поплавка не более полуметра, груз-дробинка и крючок-заглотыш на поводке 0,08мм. Наживка - шарик из хлебного мякиша. Каждый выбрал более-менее сухое место на топком берегу. Забросили. И тут началось!

Охо-хо, это было что-то. Вода бурлила, клевало как из пулемёта. В улове был исключительно речной гольян - яркая и красивая рыбка. По месту обитания он был как бы озёрным, но по происхождению - остался в старице после отхода русла - речным. Причём попадались не только обычные «пальчиковые» рыбёшки, но и вполне упитанные до 12-13 см длиной. Иногда клёв стихал на 10-15 минут, но после того, как мы подбрасывали в воду пригоршню крошек, возобновлялся снова. В общем, праздник продолжался часа полтора, пока не начало темнеть...

Переведя дух, мы обнаружили, что надушили чуть ли не полведра озёрных обитателей. В горячке, истосковавшись по рыбалке, даже не подумали, а что с ними потом делать-то? Вроде не едят гольянов, а чаще на крючок насаживают как живца для налима, щуки и окуней. Но пришла мысль: чтоб не зазря погублены были красавцы, решили их всё-таки съесть.

Вернулись в лагерь, повыдавливали из гольянов кишки (ну не ножом же таких мулявок чистить, засмеют! Да и чешуя на них не чувствуется), вывалили весь улов на железный противень, подлили водички, попросили у местных сметанки да зелени, заправили этим рыбу, посолили-поперчили - и на угли!

В итоге гольяны получились тушёными в сметанном соусе. И прекрасно, чёрт возьми, получились! Нежные рыбёшки немного разварились, поэтому черпать их пришлось ложкой, ну и соус, естесственно, добавлял шарма. Вчетвером обсев противень, вприкуску с хлебом мы споро прибрали половину. Вторую оставили на завтра...

Но в этот же вечер нас навестили двое из уплывших дальше товарищей. Мы предложили им угоститься нашим уловом. «Да ну вас! Это что, рыба? Кто будет её есть?», - примерно так ответили на приглашение. «А ты попробуй», - сказали мы. «Ну разве что ложечку...» Потом привёзший наших друзей кержак ухмылялся в бороду, а наш доктор, пока не умял всё, что было, отказывался садиться обратно в машину.

Да, весело было. Даже сейчас вот, когда пишу, и то слюни вожжой, что уж про тогда говорить!