Две зари на Гутарихе

Как-то незаметно наступило лето. Выгорела, обесцветилась от палящих солнечных лучей трава, от неуемной жары пожухла листва на деревьях. И озерная вода, в которой бурно разрастаются водоросли и беснуются взбалмошные лягушки, стала зеленоватой и какой-то тягучей.

В эту пору клев рыбы накрепко привязан по времени к вечерней, а более к утренней заре, полностью замирая с наступлением дневного пекла. Поэтому и на рыбалку мы с женой Настей и приехавшей в гости моей сестрой Олесей идем вечером, взяв с собой палатку и спальники для ночевки, чтобы разом захватить вечернюю и утреннюю зорьку.

По пыльной дороге из поселка, а потом и через дубовый лес идти с поклажей за плечами тяжело, и уже скоро наши веселые разговоры сходят на нет, на их место приходит молчаливо-угрюмое упорство, заставляющее двигаться вперед, несмотря на больно врезающихся в прыжке в открытые участки тела кузнечиков и кровожадных комаров, подкарауливающих нас в редкой, и оттого особенно желанной тени. Останавливаемся лишь, чтобы немного перевести дух и испить прохладной водицы.

Дорога до пойменного озера Гутарихи против обычных полутора часов заняла у нас два с лишним, однако, увидев показавшуюся из-за деревьев озерную гладь, забыв об усталости и побросав рюкзаки, расчехляем удочки и спешим к воде, благо, что солнце еще достаточно высоко, а значит, до заката успеем и порыбачить, и обустроить лагерь.

На озере кроме нас всего лишь один рыбак, приехавший на машине. Он наблюдает за двумя поплавочными удочками и время от времени, как видно, исключительно ради разминки, бросает спиннинг. Размотав поплавочные удочки, мы наживляем крючки распаренной перловкой с добавлением подсолнечного масла, ее же бросаем в качестве прикорма, и замираем на складных стульчиках в ожидании поклевок.

Безотказные и вечно голодные, сразу же начинают клевать плотвички, подлещики и красноперки меньше ладони, однако не они являются нашей главной целью, и не для них постоянно находится рядом в полной боевой готовности подсак – привлеченный ажиотажной возней мелочи на прикормленном нами пятачке, в любой момент может подойти и взять перловку крупный карась.

Поклевку его трудно спутать с чьей-либо другой: вот поплавок Настиной удочки слегка накренился и, замерев на секунду, уверенно пошел вглубь. Подсечка, и удилище согнулось и закивало под напором несогласной со своей участью живой тяжести. А тут и я подоспел с вовремя подведенным под рыбу подсачеком. Ура! Вот и первый карасик шумно плещется у нас в садке, непомерным великаном смотрясь среди десятка плотвиц и подлещиков.

Не успели мы разобраться с первым карасем, как вываживание еще одного ретивого соперника начала Олеся. Рыбина истово металась в глубине, долгое время не желая показываться на поверхности. Стоя рядом и держа наготове подсак, я уже понял, что на крючке не карась – этот увалень больше любит ходить широкими плавными кругами, тупо давя ко дну своей массой. Но если не карась, то кто же это?..

Устав бороться за свою жизнь, на очередном рывке в мотню подсачека сама влетела… щучка граммов на восемьсот, соблазнившаяся, как ни странно, перловкой! И как она не перекусила тонкую леску? Мы поздравляем с необычным уловом Олесю, у которой после упорного вываживания дрожат руки, а сосед-рыболов начинает с утроенной энергией прочесывать блесной акваторию озера.

Не проходит и десяти минут, как у Олеси снова происходит резкая поклевка, и на крючке после подсечки оказывается что-то стоящее. На сто процентов уверенные, что на этот раз перловкой соблазнился привычный и ожидаемый карасик, мы с Настей ждем исхода борьбы, подбадривая Олесю и держа наготове подсак. Но каково же было наше удивление, когда на поверхности снова показалась щука, на вид побольше килограмма, и, тряханув зубастой пастью, перерезала тонкий поводок!

Да, с таким явлением мы еще не встречались: чтобы две щуки подряд попадались на непредназначенную для их ловли поплавочную снасть и обыкновенную перловку в качестве насадки! Может быть, светлое продолговатое зерно перловки напоминало щукам мальков-сеголеток, которыми они привыкли питаться? Хотя, что гадать, если у самих щук все равно не получится спросить…

Немного погодя у меня случается поклевка карася чуть меньшего размера, чем поймала Настя. А потом рядом с моей снастью всплывает черепаха, и, оглядев сидящих на берегу рыболовов заинтересованным взглядом, тут же ныряет. И сразу поплавок на моей удочке уверенно идет вглубь.

Заранее зная, что кирпичом повисшая на снасти тяжесть – вовсе никакой не карась, осторожно на тонкой леске вываживаю на берег довольно крупную «тортиллу», тоже соблазнившуюся зерном перловки. Много раз ловя на этом озере на удочку черепах, я уже знаю, что их жесткая пасть не пробивается даже острым крючком, поэтому, без особого труда освободив «тортиллу», мы по очереди с ней фотографируемся и отпускаем восвояси.

Постепенно начинает смеркаться, и я, оставив ловлю, иду устанавливать палатку и готовить дрова для костра. Пойманных карасей на ночь можно спокойно оставлять в садке – с ними ничего не случится, а вот мелочевку лучше сразу засолить, а то до утра она может протухнуть. И, уже собираясь это сделать, открыв рюкзак, я с ужасом понимаю, что мы забыли дома приготовленную пачку соли, и того, что есть в рюкзаке, вряд ли хватит для засолки.

На удачу, мимо по лесной дороге ехал уазик с семьей отдыхающих, которые никак не могли найти дорогу к Волге, поэтому остановились и спросили ее у нас. Я объяснил им дорогу, а заодно попросил и пару горстей соли. Теперь вкупе с имеющимися у нас остатками ее должно хватить для посола.

Мы с Настей разводим костер и готовим ужин, а Олеся, несмотря на наши уговоры, что завтра будет целое утро и, возможно, еще лучший клев, все никак не хочет оставлять снасть и идти к костру. И уже почти в темноте взявшая у нее рыба снова отрывает крючок. Опять щука?

Ночью было довольно душно, к тому же полчища комаров с диким писком буквально раскачивали нашу палатку. И все это под аккомпанемент лягушачьего концерта, который разноголосо разносился над озером всю ночь, не прекращаясь ни на минуту. Правда, под пение лягушачьего хора нам спалось еще слаще!

Мы с Настей проснулись еще до рассвета и, не желая будить Олесю, осторожно выбравшись из палатки, были радушно встречены соскучившейся ватагой кровопийц. Но когда мы решили откреститься от них с помощью репеллента, оказалось, что лежащий в кармане рюкзака пузырек спрея закончился в самый неподходящий для этого момент! Делать нечего, закрывшись капюшонами ветровок, что, надо отметить, не особо спасало нас от нападок комаров, я остаюсь раздувать костер и готовить завтрак, а Настя, в нетерпении скорее приступить к ловле, спускается к озеру.

Не проходит и пяти минут, как она радостно извещает меня о поимке первого хорошего карася. А до того, как я вскипятил чай, Настя успела выловить еще одного. Да, на рассвете карась просто в ударе!

Просыпается Олеся, и мы быстро завтракаем бутербродами, пьем обжигающий чай и, взяв удочки, расходимся по своим местам ловли. Немного докармливаем перловкой выбранный пятачок и начинаем с завидной регулярностью вытаскивать безотказно клюющих плотвиц больше ладони и подлещиков, которые не чета вчерашним недомеркам.

Время от времени попадаются нам и столь желанные карасики, один из которых, выловленный мной, выглядел как-то странно: хвост его резко сужался относительно туловища, будто был пришит или приклеен каким-то неаккуратным мастером. Скорее всего, карасик этот еще будучи мальком пострадал от зубов хищника, но, чудом спасшись, так и продолжал жить с физическим изъяном, пока не попался на крючок.

Когда поднявшееся над горизонтом солнце стало ощутимо припекать, терроризировавшие нас комары наконец-то отстали и куда-то делись, а в тени противоположного берега начала свою охоту щука. Собрав спиннинг, я стал посылать небольшую колебалку в то тут, то там раздающиеся всплески, и на одном из забросов все-таки соблазнил небольшую щучку, пополнившую наш улов. А вскоре, опять же выдав себя всплеском, компанию ей составила сестра-близняшка. Как видно, с утра щука предпочитала все же более привычные, чем перловка, приманки.

С наступлением жары клев немного затих, хотя караси продолжали попадаться регулярно. Однако, не желая возвращаться домой по полуденному солнцепеку, собираем снасти и палатку и, выйдя на дорогу, с благодарностью оглядываемся на застеклившееся в сонном мареве озеро, на поверхности которого бодро скачут, слепя глаза, яркие солнечные блики.