В субботу Сколопендре вздумалось отдохнуть в полной мере. Заявила:
- Тебе Мирон, а с Есенией я как-нибудь справлюсь.
- Как так-то?! Я же колёса буду менять. Какой Мирон?!
Ясен пень, колёса быстренько поменяю и на рыбалку смоюсь (как я думал). Какой такой Мирон?
- Ничего, Мирон с тобой побудет, в гараже поиграет. Менять долго?
- Минимум полдня! Хочешь, чтобы он гараж разломал? И так на ладан дышит. А Мирона ещё и к логопеду вести. Давай отведу и поеду делами заниматься.
- Ага, только с ним поедешь. Я отдохнуть хочу!
И я хочу отдохнуть, только на рыбалке, и никого это не волнует, особенно Сколопендру. Хорошо, что Есению решила дома оставить – вполне гуманно (по отношению ко мне). Это когда они вместе, то Чудовища, а когда по одному, то дети как дети…
К логопеду сводил, колёса по-быстрому перекинул, да и на Вырку умотал. Вместе с Мироном, прикупив пакет с конфетами, дабы ребёнок не особо выносил впоследствии мозг в случае тотального бесклёвья. Надежда на успех присутствовала: накануне деда в очередной раз объявили колдуном и предали анафеме за то, что старый беззаботно обрыбился на фоне всеобъемлющего облома. Кое-какая наследственность имелась, да и пик дедовского клёва пришёлся на пару предзакатных часов, поэтому поехали именно туда, и нас нисколько не смущало, что приехали лишь после двух часов пополудни.
Народ на льду присутствовал, хотя, по всем признакам, рыба в очередной раз не клевала. На берегу наблюдалась группа товарищей, отмечавших последний лёд. Самый наотмечавшийся заметил, что «зря я туда приехал, да ещё и с ребёнком» и посоветовал «ловить дома в ванне». В ванне ловить мне совершенно не хотелось, поэтому пришлось немного, но резко нагрубить, соблюдая рамки приличия. Мужик замечание понял и безропотно притих, а я пошёл в лес, взвалив на плечо сундук с коловоротом и впрягшись в сани, которыми управлял Мирон.
Выход на лёд, который располагался возле стихийной стоянки, был подтоплен, что делало переправу весьма некомфортной, а в лесу была тень и возможность беспрепятственного вылезания на всё ещё замёрзший водоём. Санки по грязи раскисшей весенней дороги ехали не очень шустро, но предположение о беспроблемном вылезании на твёрдую воду оправдалось. На лёд выбрались легко и проследовали по натоптанной тропе в дедово место. Как и ожидалось, дедовская тропка обладала изрядной плотностью и уподобилась шоссейной дороге, ступив за пределы которой, можно было угодить в ледяную кашу.
Бурить не пришлось, дырок было предостаточно, причём кто-то использовал бур явно большего, чем наша сотка, диаметра, поэтому четыре полные кормушки беспрепятственно достигли своей цели, открывшись в полуметре ото дна.
Мудрить не стал, прикормил тем, что вчера работало у деда. Заклевало не моментально, но через полчаса, и совсем не уверенно. Легчайшие поплавки осторожно дрожали на одном месте и неуверенно всплывали (либо тонули). Мирон пытался подсечь, но ничего не получалось. Три раза из воды доставали обсосанных мотылей вместо заветных трофеев.
Пришлось включаться в процесс самому. Удачно подсёк только со второго раза. Плотвичка попалась небольшая и совершенно недвижимая. Тащилась, подобно сопле, и после первых глотков весеннего воздуха производила впечатление полнейшей дохлятины, немного затрепыхавшись лишь после того, как попала на лёд.
Клёв был отвратный, но на фоне всеобщего бесклёвья и массового бегства со льда он показался превосходным. Мирон отказался от роли ловца и стал «разводить» плотву в импровизированном бассейне, время от времени садясь на стул в ожидании очередной пойманной рыбки.
Всё хорошее когда-то заканчивается. Примерно в пять позвонила Сколопендра, которая, по моим расчётам, должна была спать часов до семи, и стала настойчиво интересоваться нашим местоположением и дальнейшими планами, не позабыв при этом обозначить свои. В результате непродолжительной дискуссии я сдал позиции, не позабыв при этом надавить на жалость и отпроситься на завтра. Надо было по-нормальному попрощаться со льдом, но отпустили только до обеда, так как я «и так несанкционированно на рыбалке». Ну, и на этом спасибо.
Всей выловленной и аккуратно сохранённой Мироном рыбе даровали заслуженную свободу, не спеша собрались, но с выходом на землю возникли непредвиденные проблемы. Дело в том, что весь присутствующий на льду народ ломанулся оттуда именно там, где залезали мы. Естественно, по воде вылезать никто не захотел. Результатом такого прессинга явилось откалывание большой льдины, которая при наступании на оную начинала тонуть. Пришлось искать переправы в другом месте, но помогло доскональное знание водоёма. Нашли, на землю вылезли, по грязи протащились, уехали.
Завершать сезон в вялотекущем режиме совсем не хотелось, и на следующий день я решил побегать с чёртом. Опять же, не с тем, что в аду живёт и людей на сковородке жарит, а с тем, который вольфрамовая капелька с тремя крючками. Ночью подморозило, и на лёд можно было заезжать на танке, правда, миновав небольшую водную преграду. Воды прибавилось, прибавилось и проблем в виде повсеместно оторванного от берега льда, но «наша» переправа почти не пострадала, даже мост ладить не пришлось.
Первая намеченная к облову точка являла собой канаву, расположенную между берегом и травяными подводными джунглями, которые были утыканы жерлицами, по крайней мере, со вчерашнего дня. В канаве было тихо, признаки жизни не обнаружены. Да и состояние льда оставляло желать только лучшего.
Облов прибрежного тростника принёс долгожданную поклёвку и довольно-таки увесистую для тамошних мест плотву, но выглянувшая из-за деревьев яркая «жёлтая рожа» заставила свалить в сторону впадения реки. Лёд около тростника был ещё хуже и держал лишь из-за нетолстой корки, которую сотворил ночной заморозок.
Устье принесло лишь пару невнятных потычек, и я пошёл к заветному подтопленному дереву в надежде на бешеный клёв вездесущих окуньков. Окуни заклевали сразу же. В количестве одной штуки. Ещё попалась плотвица. Опять же, увесистая. Тоже одна. Потом пару раз зацепил, орудовал отцепом, рыбу, если она там и была, распугал.
Ушёл в привычное место, закормил, побродил возле берега с чёртом, но рыбы не нашёл. Ушёл на прикормленные лунки – заклевало, но вяло и без энтузиазма. Плотва опять попадалась соплеподобная и почти безжизненная, но попадалась. Приехал дед, закормил – то же самое.
Я до обеда пару десятков вымучил и слинял, чтобы от Сколопендры не получить. Опять же, ушёл беспроблемно. Дед вечером вылезал, временами ныряя в кашу. В понедельник выходить туда уже не рискнул. Сезон закрыли – спасибо!
