В воскресенье намечалась прекрасная погода, и, поскольку никто не смог составить мне компанию, я решил сплавиться по Волге в одиночестве. Сплав занял весь световой день, было преодолено 14 километров на веслах. Но самое запоминающееся событие случилось ещё на рассвете.
Я проплыл от стоянки парома до острова, на котором стоит опора канатной дороги. Заякорился, минут десять пощупал бровку и решил сменить место. Но не тут-то было! Якорь застрял намертво. Я начал изо всех сил тянуть его, и страховка фала давно порвалась, но якорь не сдвигался с места.
Обрезать фал? Якорь, конечно, я новый сделаю, но как дальше рыбачить? Руками его поднять было невозможно, и я начал работать спиной, как пауэрлифтер на становой тяге. Чувствовалось, что якорь уже сидит не намертво, но как будто на какой-то резине, отрывается метра на два ото дна и дальше не идет. Глубина четыре метра. Ещё бы чуть-чуть! Берег здесь укреплен рабицей, неужели она на двадцать метров от кромки уходит под воду?
Уплыть вверх по течению и дернуть якорь в противоположную сторону было нереально без мотора: слишком сильное течение. Я доплыл до берега и попробовал его потянуть, насколько было возможно, вперед. Не идет. Ну всё, думаю, надо дернуть с лодки последний раз и резать фал.
Собрав все силы, я опять вытягиваю якорь до мертвой точки и тут вижу показавшееся на поверхности ухо якоря! Рога запутались в капроновой браконьерской сетке. Что-то изменилось. Хоть и с большим усилием, но сеть всё же поддавалась. Я решил её всю вытащить из воды.
Затаскивая сеть в лодку, я нашел в ней ещё один якорь. Чуть не остался без якоря, а теперь их два.

Шутка, конечно, второй пролежал в воде довольно долго и весь проржавел.
Доставил я эту ужасную снасть на берег и стал рассматривать. Вся она была покрыта мертвыми мидиями. Были несколько живых, я их распутал и бросил в воду. Также я в ней нашел ещё два балансира, воблер, чебурашку (почему-то без крючка и приманки) и блесну. Сеть я поднял на самый верх берега, чтобы её не смыло паводком.
Теперь на одну гадость, отнимающую дорогие приманки, стало меньше. А сколько она убила речных обитателей, отравляющих гниющими телами реку?.. Я же пополнил свою коллекцию найденных в реке воблеров.
