Почти целый месяц я прожил в Ставрополе. Как мне говорили соседи, жара наступила за неделю до моего приезда, а по моему твёрдому убеждению, после этого пекло только усиливалось.
Буквально на второй день пребывания в гостях у друга я побывал у него на прудах. Но дневную рыбалку никто организовывать не хотел, вместо этого мы прошлись на лодке по наиболее уловистым местам пруда, вылавливая погибших карасей и толстолобиков. Что стало причиной их гибели, нам установить не удалось, и после очистки акватории пруда мы возвратились под навес. В результате этой сорокаминутной поездки я немного подгорел, и продолжать гореть у меня желания вовсе не было.
Время шло, жара не спадала, а сама поездка шла к концу. Из приехавших на встречу однокашников остался Владимир, и я предложил ему поехать порыбачить. Никто даже не обратил внимания на тот факт, что вечер седьмого августа что ни на есть тот, который предшествовал полнолунию.
По своей предыдущей практике рыболовства я сталкивался с полнолунием, но, как говорится, не зацикливался на этом. Нередко ловля раков на Карасу сопровождалась изумительно ярко светившей луной. Можно было не включать фонарь для того, чтобы менять наживку в раколовках. Ловлей рыбы в реке в такие дни я занимался только до сумерек, и сказать о том, что клёв был плох, я не могу.
Тем не менее, попав на пруды друга в 18 часов 7 августа, я взял всё необходимое для ночной рыбалки – фонарь, светлячки на колокольчики, но в большинстве случаев при поклёвках фонарь не требовался. Луна, когда появилась на небе, действительно была довольно яркой для того, чтобы вывести пойманную рыбу к берегу, а изредка и насадить перловку или кукурузу на крючок. В большинстве случаев клевали караси, реже карпики, не превышающие половины килограмма.
В таком ключе и проходил вечер. Сын Владимира Дима ловил на испытанную снасть – на жмыховки. А Владимир, пояснив, что так и не привык к фидеру, пользовался длинным удилищем и ловил на поплавочную удочку.
Только я выставил весь свой арсенал – все четыре пикера стояли заброшенными в ожидании поклёвок. Как это бывает в большинстве случаев, клевало только на два из них. В качестве прикормки я использовал заваренную перловку, смешанную с дунаевской «Тутти-фрутти» и пригоршней геркулесовых хлопьев. Часть крючков на поводках была с червями, часть с перловкой, часть с опарышем, а почти каждый второй крючок поводков был со сладкой кукурузой.
Не успевали поводки лечь на дно, как начинался клёв, причём клёв мелочи. Квивертип подрагивал, леска то опускалась к воде, то вновь натягивалась: кормушку пинали караси, чтобы воспользоваться угощением. Попытка подсечь рыбу лишь изредка заканчивалась удачно, в большинстве случаев обкусанные червяки едва держались на крючках, а кукуруза просто-напросто слетала.
Совсем уже мелких карасей мы выпускали, а относительно пригодных для жарки, что называется, ладошечных, я клал в садок. Всех пойманных мною карпиков я отдавал Владимиру и Диме – меня они вовсе не интересовали с гастрономической точки зрения.
Наконец, когда солнце село и сумерки сгустились, мы отправились ужинать в беседку. После возвращения с ужина все снасти оказались с голыми крючками, а у меня на одном из пикеров сидел карпик. Мы напялили на головы налобные фонари и продолжили ловлю. К моему удивлению, у Владимира пять раз подряд клюнули пескари, но ячейка садка была чрезвычайно крупна для того, чтобы не пропустить пескарей, и к утру в садке их уже не было.
Рыба бралась с переменным успехом, и сказать, что клёва не было из-за полнолуния, я не могу. Первым ушёл спать Дима: ему предстояло нас везти домой, и нужно было оставаться бодрым. Около трех часов ночи и я начал клевать носом и прилёг на пенку прямо на берегу. Следом за мною ушёл в машину Владимир.
Спать мне долго не пришлось, поскольку с уменьшением жары ожили комары, и сонного они меня изрядно покусали. Потому уже в 4:15 я встал, окончательно стряхнул с себя остатки сна и занялся ловлей. Поменял наживку, зарядил обе кормушки перловкой и забросил снасти в воду.
Оказалось, что утренний клёв более оживлённый. И совсем неожиданными для меня стали поклёвки на перловку рыбы, схожей по силе с голавлём и по виду такой же «головастой» Карась также не давал покоя и снова и снова попадал ко мне в садок. Были даже дуплеты, где на верхнем крючке сидела незнакомая рыбка, а на нижнем карась. Небольших амуров – а это были белые амуры – я выпускал назад в воду, а крупных брал в садок.
В седьмом часу позвонил знакомый и сообщил, что выезжает к нам. Дело в том, что мой давнишний приятель Иван, с которым мы активно ездили по водоёмам Ставрополья в 2014-2015 годах, просил меня помочь ему с рыбалкой. Будучи парализованным в конце 2015 года, Иван не оставил-таки своих увлечений и, если не сам ловил рыбу, то глядел на рыбалку своего товарища, привозившего его на водоём. Более того, он оплачивал всю поездку и рыбалку – только так он мог рассчитывать на помощь со стороны.
Эту рыбалку, обещанную мною заранее, он ждал, и подвести Ивана я не мог. Только потому я попросил своего друга Алексея позволить порыбачить на его прудах вместе с Иваном. И Алексей дал добро.
Я встретил Ивана, подъехал вместе с ними на пруд и продолжил рыбалку. Итогом её стала поимка пяти амуров и двух десятков карасей на жарёнку. Ещё некоторое время я ловил и карасей, и амуров, но отдавал их в садок новых знакомых – водителя Сергея, что ездит с Иваном на рыбалки, и его сына Андрея.
Владимир же с Димой, работавшим восьмого августа, стали собираться. Я не чувствовал в себе сил для того, чтобы остаться до обеда, давала о себе знать усталость от бессонной ночи. Поэтому, проинструктировав Сергея и Ивана, а также сторожа, я уехал с Дмитрием и его отцом в Ставрополь.
Сказать однозначно о плохом клёве в полнолуние я не могу. А то, что не взялась крупная рыба, наверное, и есть результат влияния луны. Уже вечером того же дня я узнал результаты ловли Сергея и Андрея, остававшихся рыбачить с утра и до обеда восемь августа. Они были довольно значительными, однако крупных рыб никто не поймал. Больше всех был доволен сам Иван и его супруга, которой он привёз и карпа, и карасей, и амуров и даже окуня длиной 30 сантиметров!
Уже спустя день, проведённый мною, отсыпаясь в постели, появился стих, описывающий поимку белого амура. А готовил я его по рецепту – фаршировал овощами и запекал в духовке, о чём, думаю, вы все сможете прочесть в разделе «Рецепты».
Поездка в ночь сулила клёв.
Когда жара спадает, кушать
Выходит рыба, а на суше
Её встречает рыболов.
Но позабыл я про луну,
В ночь ставшую предельно полной.
Мне в пруд она легла на волны,
Все чаянья перечеркнув.
Клевал карась, пескарь и карп,
Но как-то нехотя, случайно…
А пруд хранил, как видно, тайну,
Не выдавал её пока.
Под утро, спавший только час,
Я, подгоняемый азартом
Сразиться с небывалым карпом,
Пока настрой весь не угас,
Перловкой нанизал крючок,
Кормушку ею же напичкав,
Не зная рыб в пруду привычки,
Снасть бросил далеко, как смог.
Но только замер квивертип,
Привычно леска задрожала –
На миг ослабевала малость,
Чтоб вслед в исходный вид прийти.
Подсак, лежащий возле ног,
Придвинул, на поклёвку глядя,
Затем на то, что было сзади…
И вот он, фидера рывок!
Подсечка вышла на ура,
И тяжесть рыбы ощутима,
Да, мне не избежать экстрима –
Адреналина в кровь с утра!
А на крючке, скажи кому,
Ходил кругами до упора,
В секунды набирая скорость,
Красавец писаный – амур.
Черневший издали подсак,
Ему был виден, несомненно!
И, не готовый к переменам,
Амур не шёл в него никак.
Совсем не хуже голавля
Бросался в стороны рывками!
Героем быть в текущей драме
Так не хотел, развязку для.
Перловкой соблазнившись, он
Такому не был рад финалу,
Но силы явно не хватало –
Ослабленный, пошёл в загон.
Качая сильно головой,
В руке сам извивался телом…
И был он в самом деле белым,
Покрытым светлой чешуёй.
И снова бился он в садке,
В рывках отчаянных и жутких…
Опровергая предрассудки
Бесклёвья в лунный уикенд.
Всем удачной рыбалки и НХНЧ!
Перефразируя народную поговорку - "На безрыбье, и белый амур - рыба".!!
