Семейные ценности

Так уж повелось, что искать приключения на задницу – наша семейная традиция. Именно про это я вспоминал позавчера, утопая в грязи распаханного поля, направляясь куда-то в темноту и неслыханно чертыхаясь. Позвонил вечером деду*, дабы справиться о результатах рыбалки, а узнал, что машина у него совершенно отказывается заводиться. Пришлось срочно «всё бросать» и мчаться на помощь, не оставлять же старого в кромешной тьме наедине разве что с близлежащим прудом. По дороге узнал, что автомобиль всё-таки завёлся. Развернулся. Потом дед сигнализировал, что завяз «покуда некуда»… Развернулся опять.

Поменять предохранитель – плёвое дело, но из раскисшей грязи, увязнув в ней всеми четырьмя колёсами, одному не выбраться. Оказалось, что наш дедуля прорвался на своей «Ниве» в поле метров на пятьдесят, пока плотно не посадил внедорожник на пузо. Вызывать службу спасения не стал: заругать могут. Он принялся валить и подкладывать под колёса деревья, обильно окружавшие покинутый накануне водоём, позвонив при этом мне.

Луч фонаря выхватил из кромешной тьмы комок грязи, который совсем недавно был автомобилем, и деда, перекрасившего за час своё рыболовное обмундирование из изумрудно-зелёного в грязно-коричневый цвет.

- Куда ты, твою мать, залез, пень трухлявый?!
- Да ты ж тут позавчера ездил на своём недоприводном чемодане… - попытался оправдаться дедушка, незаслуженно обозвав мою «Матрёху»*.
- Позавчера сопли на лету замерзали и мело нещадно, а вчера таяло всё, как и сегодня, да и дождик несколько раз прошёл. Думать надо! Залезай в машину, поехали….

Дед залез в свой «вездеход» и надавил на гашетку. Я упёрся со всей своей слоновьей дури ногами в землю, руками в капот, и машина поддалась, выбрасывая из-под четырёх колёс ошмётки раскисшей грязи. Главное – сделать первоначальный толчок. Дальше необходимо зажмурить глаза и, не взирая ни на что, давить на газ. Дед сделал так вначале, но, видимо, немного испугался, поэтому и заехал в непролазное болото всего на каких-то пятьдесят метров. Он сделал так и сейчас. На этот раз машина по уже проторенной колее вылетела на дорогу.

Нормальная дорога, относительно прочих дорог данной местности, конечно, была. Хоть и просёлочная, но довольно-таки наезженная. Но по ней путь на твёрдый асфальт увеличивался вдвое, а у нас «семейная традиция» - нам в обход никак нельзя…

Позавчерашний дедовский улов заставил меня крепко призадуматься о посещении очередного «последнего» льда. Не сказать, что рыбалка была выдающейся, но в улове присутствовал монстр в четыреста граммов живого веса. Ротан в такой весовой категории – явление весьма не обыденное. Поэтому и появилось стойкое желание если и не повторить такое достижение, то хотя бы вдоволь насладиться жадными поклёвками.

Перед Новым годом на рыбалку меня обычно не отпускали, но мне очень туда захотелось. По обыкновению, набрехав Сколопендре о предстоящем нелёгком трудовом дне, о том, что сволочное начальство всё-таки вызвало меня на работу в канун великого праздника и о том, что «такие сволочи» «даже убраться перед Новым годом в квартире не дают», я слинял в темноту, незаметно прихватив с собой спиннинг.

Вообще я планировал ловить со льда, но прогноз обещал весеннюю погоду, и на улице шёл «обыкновенный» зимний дождь. Непонятным образом чувство самосохранения пошло вразрез с извечным безрассудством, да к тому же мне захотелось использовать внезапно предоставленный погодой шанс. Не каждый раз столбик термометра добирается до пятиградусной отметки на исходе декабря.

Купаться совсем не хотелось. Ещё не успевший как следует окрепнуть лёд нещадно размывало дождями и разъедало плюсовыми температурами. Поэтому я решил пополоскать маленькие кусочки дурно пахнущего силикона в карьере, который никогда не отличался надёжным ледовым панцирем. На окрестных речках был неслабый паводок, поэтому туда не хотелось. А если лёд на моём карьере ещё не растаял, то там имелась всесезонная промоина, которая не замерзала даже в самые лютые морозы и в которой обычно пировали окуни, поедая наслаждающуюся обилием кислорода уклейку.

В связи с открывшимися накануне обстоятельствами подъехать в район полыньи было невозможно даже на УАЗике. Но ноги у меня ещё не отвалились и вполне работоспособны, поэтому я планировал оставить машину в противоположном углу водоёма и проследовать в заветное место пешком, в случае необходимости, конечно.

Беспрепятственно выскочив из города, «Матрёха» пролетела через темноту предрассветного леса и очутилась возле заветного водоёма. Возле дороги красовался плакат с ценником за въезд на территорию «базы отдыха», оккупировавшей прибрежные сосны и перекрывшей своим присутствием одну из подъездных дорог.

Платить сто пятьдесят целковых за непонятную услугу совсем не хотелось, тем более что берег справа от «базы» не отличался живописными пейзажами, но изобиловал стихийными стоянками, и не было полной уверенности в том, что всё-таки придётся куда-то уходить в поисках свободного ото льда водного пространства.

Я повернул на песчаную грунтовку, постепенно утопающую в грязной колее. Вокруг царила непроглядная темнота, и заляпанные дорожной грязью фары тускло высвечивали песчаные насыпи, перегораживающие все окольные пути, ведущие на берег.

Изгваздав машину грязью, я всё-таки нашёл небольшой придорожный пятачок. Уже начали закрадываться мысли о комфортной платной стоянке, но для того, чтобы вернуться назад, необходимо было развернуться. Ехать задним ходом по грязному месиву было как-то нехорошо, тем более что «дорога» изобиловала ямами, совсем не сочетающимися с небольшим дорожным просветом автомобиля. Маркетинговый ход с перегораживанием «диких» подъездов поимел свою неоспоримую силу.

Утро не торопилось полноправно заявлять о своём присутствии обилием света – округа всё так же была закутана в плотные сумерки. Переднее правое колесо попало в предательски замаскированную жухлой травой яму и настырно завизжало, а расстояние между защитой картера и землёй сократилось до абсолютного нуля. Я привычно определил, что «без домкрата тут не обойтись». Вылез из машины, спустился к карьеру и посмотрел на бескрайнюю ледяную гладь, покрытую местами приличным слоем воды. Заключил, что в надлёдной ловле нет ни малейшей перспективы, так как надо льдом рыбы обыкновенно не живут, свалил пару сухих деревьев и пошёл вызволять свою «лошадь» из нерукотворного капкана.

На нехитрые инженерно-строительные изыскания ушло не больше часа. Машина благополучно выбралась из ямы, а я сфотографировал водоём, чтобы увезти с него хотя бы фотографию, и двинул в обратный путь. Но этот самый путь оказался совсем не долгим. «Матрёху» занесло на небольшом подъёме, и она обидно ткнулась передним бампером в раскисшую грязь. Пожалев многострадальную часть облицовки, я сбросил газ и ощутил незапланированное скольжение. Машину невозмутимо и неизбежно поволокло влево, опять сведя к абсолютному нулю шестнадцать сантиметров заветного клиренса и безбожно накренив до такого состояния, что об открывании левой двери не могло быть и речи. Стало яснее наступившего дня, что предыдущее мытарство было всего лишь лёгкой разминкой.

Я вылез, запечатлел утопшее в грязи изваяние, присобачил фотку к эсэмэске и отослал другу с комментарием: «Русские не сдаются». Я ему всегда эсэмэски с рыбалок присылаю – хобби у меня такое. Если не присылаю, он сам шлёт. Типа: «Был где? Взял чего?» А я его приглашаю с собой каждый раз, потому что уверен: не поедет. Если бы поехал, пришлось бы его об близлежащую берёзу стукнуть: зануда жуткий. Шуток не понимает, водку не пьёт, по бабам не шляется, зато изучает «правильную» рыболовную литературу, штудирует форумы, всегда знает кто, где чего поймал и куда надо ехать…

Он покупает совсем не дешёвые снасти, а на водоёмах не показывается – у него тоже хобби, но своеобразное. Говорят, хуже Рахимыча только незваный гость, но для меня он является стопроцентной панацеей от плохого настроения. Когда в различных компаниях разговор заходит на рыболовную тематику, потомок великого Батыя принимает напыщенно-всезнающий вид и начинает доверительным полушёпотом учить, лечить и раскрывать заветные секреты. Меня же при этом сдавливает сильнейший спазм, выливающийся обильными слезами. Обычно я тихо рыдаю от смеха чуть в стороне.

Ответ на сообщение последовал молниеносно, «правильный» человек должен незамедлительно реагировать на подобные события: «Дебил». Другого я и не ожидал. Всё правильно, лаконично и понятно. Именно об этом и Сколопендра всегда говорит. Вообще-то не совсем дебил: дебилам права на вождение не дают, а мне дали. Да и почему дебил? Я просто традиции семейные сохраняю и поддерживаю – куда же без них?! Опять же, хотя и позиционируюсь отдельными товарищами как человек недалёкого ума, но, видимо, вполне заслуженно получил диплом инженера.

Прибрежная поросль была очищена ещё от двух единиц сухостоя, были задействованы и более ранние, уже использованные с успехом заготовки, а также был применён полутораметровый берёзовый пень, на который я поглядывал накануне. Ещё было перемещено в разных направлениях энное количество грунта. Я сначала откапывал и выравнивал площадку под домкрат. Потом домкратил, подкладывал брёвна, насыпал грунт, опять домкратил – и так много раз. Кстати, раскопки выявили невидимое ранее присутствие кирпичей и палок, свидетельствовавших о скверной проходимости данного участка. Времени ушло в три раза больше, чем на предшествующую операцию, но удовлетворение от содеянного могло сравниться лишь с успешной рыбалкой.

Когда всё приблизилось к желанной развязке и оставалось лишь опустить и вытащить домкрат, пришёл один из мироедов с «вражеской базы»:
- Да… Плотно ты влип…
- Так уже, считай, вылез…
- Ну, если что, приходи, я пацанам позвоню – вытащат…

О стоимости данной услуги я спрашивать не стал, достал из-под машины домкрат, загрузил средства спасения в багажник и скрылся в дремучем лесу, хранящем под собой невиданный запас природного газа, щедро орошая окрестности и саму «Матрёху» шматками грязи, разлетающейся из-под передних колёс.

Надо было ехать на мойку: поменявшая цвет машина могла вызвать лёгкое недоумение и лишние совсем не нужные мне вопросы. Выглянуло зимнее по-весеннему яркое и тёплое солнышко, наполнив окружающий дорогу вечнозелёный бор совсем не по-зимнему яркими красками. Сидевший в подсознании и беззаветно стерегущий семейные традиции чёрт настырно шепнул: «А не заехать ли на реку?»

Действительно, а почему бы не заехать на Оку? Совсем на чуть-чуть – всего на часок. Да попросту необходимо, нельзя же упускать такую погоду. Я вывернул на Гагаринский мост, проехал чуть вверх и остановился на Правобережной развязке, пристроившись за разворачивающимся «Шевиком». Загорелся красный сигнал светофора, но встречный поток и не думал останавливаться, чтобы дать нам с соседом произвести полноценный манёвр.

Внезапно, но закономерно вспомнилось о знаке, предписывающем прямолинейное движение по крайней левой полосе и о камере, отслеживающей нарушителей. Теперь я не ломаю голову о части денежных средств из годового «бонуса», осталось лишь уточнить объёмы, получив заветное письмо счастья.

Чёрт из подсознания ликовал, а я тем временем приехал на утопающую в реке Воробьёвку. Вернее, не на саму Воробьёвку, а на ту дорогу, которая благополучно вылезает из Оки на противоположном берегу.

Там, как, впрочем, и всегда, был полный аншлаг. Помимо любителей тяжёлого джига, как раз на намеченной мною точке сидели два фидериста. Я быстренько собрал спиннинг, прицепил маленького белого червячка из силикона и пошёл в близлежащий затон, который оставался единственным не занятым местом.

В заводи было комфортно и безветренно. Вода, вопреки ожиданиям, имела какую-то прозрачность, и река полностью поглотила в себе все мои сомнения по поводу перспективности предстоящего мероприятия вместе с утонувшим червяком. Я забыл про всё на свете и с головой окунулся в завораживающие движения мягкого спиннингового окончания, фиксирующего каждое движение нехитрой оснастки.

Шнур периодически натыкался на полчища млеющей на тёплом зимнем солнце верхоплавки. Скопления рыбьей мелочи вливали во всё происходящее маленькую капельку всепоглощающей надежды. Я делал короткие подбросы, а после подолгу шевелил приманку на одном месте.

Всё было восхитительно красиво, но безрезультатно. Иногда до меня долетали обрывки фраз о сволочной рыбе, которая «куда-то подевалась». Я изредка поглядывал в сторону любителей донной ловли – они скучали в отсутствии поклёвок. Но аномальная предновогодняя «благодать» не отпускала никого.

Картину, помимо восхитительных погодных условий, скрашивал свежеприобретенный червяк. Это был лучший кусок искусственной сиськи, который я видел за последнее время. Wonder Arenicola – более подвижной гадости до сих пор не встречал. После каждой проводки я не спешил вынимать червячка из воды, а любовался вполне естественными рукотворными движениями.

Окунь неожиданно просигнализировал о своём интересе к белоснежной сопле. Он чётко долбанул по приманке, обозначив удар сильным загибом белого спиннингового кончика и мощным разрядом, ударившим в кисть и разлетевшимся приятной дрожью по всему телу. Я незамедлительно подсёк, увидев и прочувствовав приятный изгиб удилища и услышав долгожданное потрескивание не затянутого фрикциона.

Кратковременный поединок привлёк всеобщее внимание. Помимо, собственно, рыболовов, в округе было немало «болельщиков». Действо не вызвало разве что бурные овации. Несказанно радовался и чёрт, охраняющий семейные ценности и поставивший меня на бабки. Почитание семейных традиций нередко приводит и к положительным результатам...

Я аккуратно и чинно снял полосатого проказника с крючка и выпустил с подобающими почестями. Пойманный окунёк приволок с собой только радость и душевное облегчение. Вместе с ним уплыл весь неприятный осадок от случившегося накануне казуса. Здоровенная сёмга, купленная в магазине, может сравниться с этим недомерком разве что ценой.

Грязный, но исключительно довольный, я залез в машину и уехал. На Турынинской развязке меня отловили строгие дяденьки в форме и заявили, что «на такой машине в город не положено». Спасла лишь наивная искренность: я и вправду ехал на близлежащую автомойку.

Ботинки, джинсы и «Матрёха» быстро отмылись от привезённой с берегов Мостовского карьера грязи посредством аппарата высокого давления на мойке самообслуживания. Впоследствии воспоминания об этой «рыбалке» оживила лишь глина, которая спряталась под ручкой правой передней двери и запачкала щупальцу Сколопендры, вызвав недоумённое выражение лица.

Эта история осталась в прошлом году, ну а зачатки новой уже появились вместе с отбившими курантами. Я подарил любимой кусок «Камамбера» и сопливую открытку, а она в растроганных чувствах наградила меня предстоящей рыбалкой, пообещав выделить энную сумму на бензин. Новогоднее чудо, да и только…

Всех с наступившим Новым годом!

Примечания:
* дед – вообще это мой отец, но вместе с развитием речи у маленьких чудовищ он постепенно и вполне заслуженно превратился в деда.
* «Матрёха» – Hyundai Matrix 1.8 GLS.