Стритфишинговый край

В субботу я был буквально завален делами, и поэтому про речку даже и не думал. Мысль о рыбалке неожиданно свалилась на голову, как голубиный помёт, когда я вышел из банка. У меня есть два никем не контролируемых часа. А речка – она тут, рядом, под горкой, достаточно посильнее надавить на газ и спокойно скатиться на нейтралке. Можно скатиться и к самой воде, но никто не даст гарантию, что от этой самой воды вы вылезете обратно на полноценный асфальт. У нас же в городе чисто калужская набережная…

Через пять минут я уже привязывал двухграммовую чебурашку к флюрику. Спустившись по раскисшей дороге к реке, обнаружил удручающе-унылую картину. Каменная гряда, с которой я, собственно говоря, и рассчитывал ловить, утонула в помутневших окских водах. Из переката кое-где торчала пожелтевшая трава, свидетельствовавшая лишь о том, что совсем недавно там можно было беспрепятственно ходить и при этом облавливать довольно-таки перспективный и обширный сектор Оки.

Сейчас там тоже можно было ходить, но в сапогах. У меня с собой сапог не было. Сапоги были в машине. Зимние. Если в этих зимних сапогах ходить по утопшей каменной гряде, можно в лучшем случае черпануть немного воды, а при более стремительном развитии событий принять леденяще-бодрящую ванну. За сапогами не пошёл.

Погода была шикарная. Конечно же, для второй половины ноября. По крайней мере, не было мороза и осадков. Естественно, такой погодой воспользовались два мужика, которые в двух самых удобных точках после перекатной заводи и созерцали неподвижные поплавки.

Я ушёл ниже, но путь туда, где ранее иногда попадались нагловато-полосатые выродки, был затоплен. Пришлось искать что-то мало-мальски перспективное методом тыка и слепого прощупывания. Тыкался и щупал долго, не меньше часа. Не нашёл ни одного интересного приямка, поклёвок, естественно, не было.

За это время один из созерцающих мужиков психанул и освободил интересное местечко. Двухграммовый чебур беспрепятственно прыгал по камням, а двухметровая глубина показалась настоящей пучиной после долгого простукивания бесконечного мелкого песчано-галечного пляжа. Я очутился в раю.

Настало невообразимое благоденствие, лишь немного смазанное отсутствием поклёвок. Эксперименты с донным волочением по мусору и камням были весьма сомнительными, поэтому всех соплеобразных козявок я водил подбросами, экспериментируя лишь с продолжительностью пауз.

То, что я успел перекидать в воду, достойно коллекции искушённого энтомолога, но окуни это есть не захотели. Изощрённость заторможенных окуней проявила себя во всей своей красе уже почти в сумерках. В воду плюхнулось нечто членоподобное с двумя хвостами. Выбравшись из полоски ила, хвостатый фаллоимитатор начал прыгать через камни и на очередной паузе был укушен. Укус явственно прочитался по кончику Aiko Tirrel и трахнул в руку незабываемой дробью.

Со следующим забросом я повременил: членоподобная сопля позиционировалась как съедобная резина, и поэтому её всенепременно должны были укусить ещё раз. Окунь был настырный – укусил. Причём сильно укусил, с ударом. Я подсёк и наконец-то ощутил приятную тяжесть на другом конце шнура.

Борьба была недолгой, но она всё-таки была и завершилась полнейшей моей победой. Стоявший неподалёку созерцатель поплавка буквально испепелил меня своим завистливым взглядом: судя по всему, удача не только повернулась к нему задом, но ещё и показала огромный кукиш, обернувшийся моим трофеем. Трофей беззаботно уплыл обратно в свою заводь, а на речку свалились мрачные осенние сумерки, подкрашенные фонарями Пучковского моста.

Воскресный день планировался для рыбалки. Мной планировался, но не Сколопендрой и Чудовищами. Добровольно сделал одно – инициатива наказуема, навязали другое. Потом вылезло третье. Затем я психанул и почти мирно свалил в снежно-дождливую мглу.

Сковородка не полетела следом лишь потому, что я много всего наобещал, хоть и не совсем это собирался делать. К тому же, погода была такая, в какую Сколопендра меня беспрепятственно отпускает туда, куда я всегда хочу. Она думает, что в такую погоду мне там будет вовсе не комфортно и я быстренько прибегу обратно домой. Она так думает, но глубоко заблуждается…

В итоге я попал на речку лишь в третьем часу после полудня. Попал я на правый берег. Туда, где асфальтовая дорога утопает в реке и появляется на другой стороне, поднимаясь в самое сердце Калуги. Воробьёвка преобразилась. Дорогу обновили свежим асфальтом, разделив возле самой реки на две неравные части. Та, что поменьше – это для тех, кто пешком топиться пришёл, а та, что большая – это для тех, кто вместе с машиной утонуть хочет…

Ещё блоки бетонные положили. Это потому, что на машине топиться всё-таки нельзя, экологический баланс будет нарушен. Бетонные блоки, кстати, и со стороны Ромоданово положили: у нас же многие считают своим долгом передними колёсами в речку заехать, если, конечно же, условия подходящие. А там как раз подходящие, вот бетонные блоки и положили.

Я думал, что существую почти в единичном экземпляре и что на свете есть не так уж много людей, которым может ударить в голову помысел о рыбалке в такую омерзительную погоду. Оказалось, такие люди есть. Причём все они собрались в районе Воробьёвки. Там, как и всегда, был аншлаг. Там был реальный стритфишинг. Там можно было кидать в воду всё, что угодно, прямо с асфальта.

Точка, с которой можно было обкидать всю заводину, в которой когда-то покоилась баржа, была свободна. Я тут же этим воспользовался и через час понял, что заводь безбожно обмелела и рыбы там либо нет, либо она там есть, но находится в глубочайшем анабиозе.

Решил двинуться вверх по течению. Тем более, когда-то давно мне там попадались окуни примерно при таких же условиях. С тех пор на берегу вырос непролазный лес, а прибрежные тропки утонули в мутной воде осеннего паводка. В лесу произрастали осенние грибы, торчала засохшая крапива (обжигающая, по своему обыкновению) и всё было опутано плющом, мешающим продвижению.

Осенний лес уныл и однообразен. Тропинки заметны лишь опытным и умелым следопытам, а не тем, кто хочет поскорее добраться до реки. Но, несмотря ни на что, три знакомых ямки я, всё же, отыскал – память и интуиция меня не подвели. Подвела лишь рыба, которая не захотела есть предложенных соплеобразных козявок ни при каких обстоятельствах.

Минут за десять до наступления кромешной тьмы наступила полнейшая эйфория. Дождеснег наконец-то исчерпал весь свой дневной потенциал и стих не сильный, но мешающий комфортной ловле ветер.

Поклёвок так и не последовало, и я удалился восвояси, повстречав на своём пути колоритную группу из четырёх человек. Эти занимательные люди сначала организованно ходили по левому берегу с вёдрами и охапками снастей. Видимо, что-то им там не понравилось, и они переехали. Налимов, наверное, хотели. Причём очень сильно.

Поймали они кого-нибудь или нет – я не знаю. Знаю только то, что двадцать лет назад я в тех краях ловил. Как раз налимов ловил, и весьма недурно. Но это было давно, а сейчас я пытался поймать окуней и не поймал. Но не особо расстроился: когда-нибудь я их всё равно поймаю…