Как только появилась свободная минутка, вернее, вечер, я двинулся на рыбалку.
Однако радовался я недолго. Мало того, что приехал вечером, что делаю крайне редко, ещё и клевал один только гольян. За два часа вечернего времени удалось выловить лишь четырёх гольянов-вредителей.
При разливе гольян перешёл сюда из другого озера, где так расплодился, что на одного опарыша можно было вытянуть десяток гольянов. На озеро за гольяном я приходил только в дни полного бесклёвья, а сейчас он явился на озеро с карасём и, без сомнения, будет помехой при рыбалке.
Мимо проходил дед, который поинтересовался клёвом (я ответил, что только что пришёл), и сообщил, что бесклёвье наблюдается и в протоке с Волгой.
Он мне и сказал фразу, вынесенную в заголовок отчета: воды много, рыбы мало.
Эх, не ушёл бы карась в Волгу… Сейчас как раз начался отлив воды. Такое наблюдение я сделал, когда проезжал речку, и вода текла не в реку, как неделю назад, а в Волгу. Вода уходит, значит.
Я уходил с озера последним. Одолевали комары и резко сменивший тепло заходящего солнца холод. Рановато, подумал я... Если я замёрз, значит, карасю рановато начинать клевать.
При выходе на шоссе встретил рыбака.
Он мне сказал, что утром на его глазах мужик вытянул пару хороших ладошечников, и клёв прекратился. Эх...
Не знаю, как в это поверить. Либо это очередная рыболовная байка, либо всё же моя принципиальная позиция в утренней рыбалке на карася – аксиома!
