После окончания института я пошел работать по распределению в проектный институт, который разрабатывал системы наведения баллистических ракет подводного базирования. Проработал я там шесть лет. Это были самые чудесные годы моей жизни. Мы делали великое дело для великой страны.
Потом меня взяли служить в армию. Обычно нас в армию не брали, но меня взяли, так получилось. Мы сдали очередной корабль на севере, и по этому поводу у нас был банкет. Банкеты на работе разрешали, это была организованная всеобщая пьянка по поводу. Все сидели за столом, произносили тосты, уважали друг друга, гордились великими достижениями и своим местом в этих победах социализма. Вдруг позвонили из военкомата, вызывали меня. Приказ есть закон для подчиненного. Саня Иванов положил мне в портфель бутылку водки, начальник дал машину с водителем, и я убыл.
Захожу к майору, вижу себя в зеркале: рубаха расстегнута, галстук полуспущен и болтается за спиной, рожа красная. Майор говорит, я не понял, почему ты такой пьяный…, а я трезвый. И закрыл дверь на ключ. Я вытащил водку и поставил на стол. Он открыл сейф, достал три бутылки портвейна, две ириски и поставил их напротив моей бутылки. Водку, говорит, больше не могу. Я согласился, замена была достойной.
Тост был один. В армию пойдешь? Неа. Наливай. Мы выпили все, ситуация не изменилась. Мы спустились вниз, сели в машину, взяли еще ящик портвейна, приехали к нему домой, тост остался прежним. Наливали по стакану, каждый раз в бутылке немного оставалось.
Через 5 бутылок пришла его жена. Я с ужасом подумал, что сейчас будет скандал и мне достанется больше всех. Однако дело приобрело другой оборот. Жена сказала, о, у нас гости, наливай! И бутылка стала расходиться сразу на троих, без остатка. Тост остался прежний.
Еще через 5 бутылок жена сказала: ну, котик, ты утомил одним тостом. Ну предложи что-нить человеку, видишь, он хороший, пьет исправно. Майор спросил, форма есть, в электронике понимаешь? И форма есть и понимаю. Майор предложил мне поехать в Германию (тогда это была ГДР) служить начальником телецентра. Наших сотрудников даже в Болгарию не пускали, не то чтобы куда подальше. Это было так интересно, что я согласился. Выпили за майорскую победу, и я поехал домой.
В тот вечер мы еще пошли с женой и ребенком в цирк, но, к сожалению, я все представление проспал. В армию меня взяли через полгода, и я поехал в Германию. Это был 1984 год. О моих приключениях в армии можно писать книги, но пора уже перейти к рыбалке.
Итак, я приехал в Росслау и принял должность начальника телецентра. Пришел представляться начальнику связи дивизии. Здрасьте, говорю, вот, я приехал, принял, буду служить. Начальник связи сидел за столом с двумя майорами, рожи у всех были подозрительно красные. Как он начал на меня орать, не по уставу, как одет, как сидит китель, выгоню из армии. Во, во, говорю, выгоняйте. Тут он опешил и замолчал. А что, говорит. Да пофиг, отвечаю, уже заколебала.
Беседа проходила далеко не в литературном стиле, поэтому слов я не выбирал, они сами из меня выпадали. Полковник сразу все понял, приказал майору закрыть дверь, достать еще один стакан, и мы стали знакомиться. Ребята были правильные, технари, впоследствии у нас сложились хорошие отношения.
Я узнал самое главное, что на рыбалку ходит комсомолец дивизии, капитан. Это раньше была такая должность в армии. Я с ним познакомился, и мы стали ходить на рыбалку вместе. Ловили исключительно форель в ближайших от дивизии речках. Занимались мы чисто браконьеркой. Мы ловили форель на ручьях на спиннинг, на червя.
Мы ловили пеструшку. Думаю, что ловить форель вообще было нельзя, ловить рыбу офицерам тоже нельзя, ловить в неразрешенных местах нельзя, ловить без фишкарты совсем нельзя. Ну, что делать, охота пуще неволи. Один раз нас гонял полицейский, но не поймал.
Нет, были, конечно, офицеры, которые ловили пауком, сетями, гранатами, и даже лазили в садки форелевых хозяйств. Этих даже обстреливали из автомата. Мы представляли собой «белую кость» русской рыбалки – ловили на спиннинг. Ловить на мушки, воблеры и вертушки мы просто не умели, и даже не знали, что это возможно.
Пеструшка была до полкило. Ближайшая речка была от дивизии в 10 минутах езды на велосипеде. Я перекидывал велосипед через забор и был таков.
Форель – рыбка пугливая. Просто так ее не возьмешь. Мы сплавляли червя по течению на 10-30 метров в яму, и там происходила поклевка. Сначала был резкий удар, потом форель делала свечку, ходила по всей речке, снова выпрыгивала, шум, брызги, а за кустами полицейские, гауптвахта. Азартная рыбалка. Ловили по 5-15шт за раз.
Через год мой комсомолец капитан уехал в Россию, я остался с моим другом Игорешей, но он выбирался на рыбалку редко. Перед отъездом капитан открыл мне секрет – на рыбалку, на форель, ездит начальник разведки дивизии полковник Чернов. Но он всегда ездит один, и никогда никого не берет.
Задача не из легких для ст. лейтенанта. И вот, через несколько месяцев наступил мой звездный час - у полковника Чернова, начальника разведки дивизии, сломался телевизор. Мне кажется, я стал ходить танцуя. Он отдал телевизор на ремонт в роту связи. Я был спокоен, ничего хорошего с телевизором они сделать не могли.
Через две недели я зашел на телецентр и увидел у себя полковника Чернова. Надо сказать, что был он настоящим офицером. Военная форма сидела на нем, как влитая, все складки были на месте, сапоги блестели как зеркало, усы побриты, высший шик.
- Ты начальник телецентра?
– Я
- Телевизор починишь?
- Починю, прикажите принести.
Он не понимал подвоха, он попался. Он ушел, бойцы принесли телевизор. Я ликовал, я пританцовывал, подпевал, я был счастлив, я одной ногой был на большой рыбалке. Телевизор я ремонтировал три дня по 12 часов. Я обнаружил 27 дефектов и заново настроил весь телевизор, каждую лампу, каждый контур, каждый элемент.
Я поставил телевизор в мастерской и позвонил Чернову. Он пришел быстро, прошелся по мастерской, посмотрел на свой телевизор и не узнал его. Я ему сказал, что это он. Он говорит, что даже новым он так не работал. Он был смущен качеством.
- Кто это сделал?
- Я, говорю.
- Пошли в кабинет.
- Ну что будем делать, полковник должен старшему лейтенанту за бутылкой бежать?
- Нет, говорю.
– А что тогда?
И тут я сказал свое волшебное слово: «НА РЫБАЛКУ». Он подскочил. Никто не знал его секрета, ни одна живая душа, а я знал.
- Откуда узнал?
– У Вас своя разведка, у нас своя.
- Когда можешь поехать?
- Всегда.
- Снасти?
– Есть.
– Хорошо.
Я ликовал. Через три дня с утра на телецентр ввалился военный, может быть даже сержант, я таких еще не видел за год службы. Был он маленький, но на нем было надето все: автомат, каска, противогаз через плечо, шинель в скатке, красная повязка, саперная лопатка, какие-то подсумки и диски, и еще много всего. Лицо было красным, с него капал пот, выпучив глаза, он выпалил, что меня в штаб вызывает начальник разведки дивизии. Я вежливо сказал спасибо и добавил, что сейчас подойду.
Такого удивления на лице человека я еще не видел. Боец считал, что я немедленно должен бежать в штаб. Я отправил бойца вперед, тот умчался как ветер, и пошел за ним к начальнику разведки.
Когда я зашел в штаб, то вначале услышал громовые раскаты полковника Чернова, он давал наставления своим офицерам разведки. Я сразу понял, как они тащат службу, как они должны ее тащить, что их ждет в ближайшем будущем, и каково мнение начальника о них лично и об их родственниках.
Я заглянул в кабинет. Полковник вышел, спокойным голосом спросил, хватит ли мне 15мин на сборы и сказал, что мы встречаемся напротив центрального КПП дивизии. Полковник продолжил наставления громовыми раскатами брани, а я пошел собираться.
Я зашел за своим солдатом Артурасом на телецентр, потом мы зашли домой. Артурас был под два метра ростом. Он легко засунул за пазуху спиннинг, одел противогазную сумку с катушкой, червями, и прочими принадлежностями, и мы пошли к КПП. Напротив стоял ЗИЛ-131, рядом прохаживался подполковник.
- А где снасти? - как-то строго спросил он. Я кивнул Артурасу, и он вытащил спиннинг и передал мне сумку.
- А Ваши? - спросил я.
– Вон, мои через забор лезут.
Маленький краснолицый боец перелезал через забор, держа в руке спиннинг. Мы поехали. Ехали мы под Потсдам, около 100км. Там протекала совсем маленькая речка, но немцы через 10-15км построили форелевые хозяйства. Разводили они радужную форель, которая вырастала до 6кг. В речке водилась беглянка, убежавшая из садков и выросшая на дикой пище. Вот за этой беглянкой мы и ехали.
Доехали до речки, вышли. Мы спускались по течению. Полковник занял позицию, начал ловить. Я аккуратно обошел его, прошел еще метров 100, потом снова подошел к реке, выбрал позицию, забросил. Я рассчитывал спустить червяка на 20 метров вниз по течению до поворота реки, чтобы он попал в яму. Я подозревал, что там живет форель.
Я ловил форель второй год, я знал ее привычки и повадки, я научился понимать, где она будет стоять, а где нет, где она будет брать, а где убежит, и я понимал, что главное тишина и скрытность, рыба может заметить тебя на берегу, и вообще не будет брать.
Манипуляция с забросом удалась мне не сразу. Червяк цеплялся за дно, приходилось его вытаскивать и начинать все заново. На третий раз попытка удалась. Червяк был доставлен в яму. Сразу последовал удар, я еле удержал спиннинг. Рыба выпрыгнула из воды, извиваясь всем телом, тряся головой, и с шумом и брызгами упала в воду. Это была двухкилограммовая серебристая красавица, радужная беглянка.
Руки и коленки дрожали. Рыба гонялась по ручью, выпрыгивала, бросалась на ветки деревьев. Оборвать леску, отпустить ее было очень легко. Я методично подтягивал ее к себе. Наконец я подтянул ее совсем близко и выбросил на берег. Я был искренне счастлив, такой рыбы я не ловил никогда.
Вторую рыбу я вытащил на килограмм. За спиной я увидел полковника, он ничего не сказал, только кивнул и ушел дальше стороной, не приближаясь к берегу, чтобы не спугнуть мне форель. Также поступал и я, мы понимали друг друга с полувзгляда. Я поймал пять штук, он поймал девять.
Мы приехали в дивизию и не виделись целую неделю. Я молчал, хотя поехать на такую рыбалку еще раз хотелось неимоверно. Потом он зашел ко мне на телецентр. А ты молодец, говорит.
– А что?
– Ни один человек про форель ни слова не сказал, значит ты не проболтался.
– Мне рыбалка дороже.
– Еще хочешь поехать?
– Хочу очень, - честно признался я.
И мы стали ездить вместе. Мы объездили всю Восточную Германию, мы ловили только форель и испытывали от этого огромное наслаждение. Нам было комфортно вдвоем, мы уважали рыбалку, рыбу и друг друга.
Однажды мы уехали на три дня на границу с ФРГ, эта другая часть Германии, там стоял разведбат нашей дивизии. Нас очень тепло принимали в частях. Конечно, потому, что полковник Чернов был прямым начальником, но еще и потому, что он был порядочным, честным человеком. Я со своей стороны тоже не хотел ударить лицом в грязь, всегда брал с собой чемоданчик с запчастями для телевизоров и ремонтировал их в самых дальних гарнизонах и солдатам, и офицерам, и прапорщикам.
Так было и в этот раз. Меня разместили в ленинской комнате. Я включил телевизор - не работает. Оказалось, уже два года. Я открыл чемоданчик, и телик заработал через пять минут. К тому же, я сделал нормальный звук и настроил все каналы ФРГ. Зашел дежурный, он не поверил своим глазам, сразу доложил командиру. Пришел командир, отремонтировал телевизор и ему, и вообще всем офицерам, часа за два, наверное. Для части это был неожиданный праздник.
Вечером мне организовали показательные выступления разведчиков: метание ножей, топоров и лопат, разбиение досок, бутылок и бетонных плит, учебные рукопашные бои с оружием и без оружия. Мне было очень интересно и приятно. Мой товарищ, полковник Чернов, тоже ликовал. Но главное, мне подарили настоящую разведчискую «Мапуту». Это такая спецодежда. Это был чудесный подарок, все остальные рыбалки в Германии и еще лет десять в Питере я провел только в ней.
Форели мы поймали много. Ловили в озере на поплавок. Самую большую я вытащил на 3кг. Когда мы вернулись в расположение дивизии, грянул гром. Оказалось, что сломался телецентр, комдивша (жена командира дивизии) не посмотрела свое любимое кино, и понеслось. А меня-то нет.
Подчиненные, как я и учил, твердили одно: начальник на задании. На каком задании, где, никто не знает. Но каким-то образом про начальника разведки они пронюхали. Первым вызвали к начальнику политотдела дивизии меня.
- Ты, мать-перемать, где был???? НачПО ругался сильно. Я второго года службы, двухгодичник, тоже не пацан.
- Выполнял, говорю, Ваше распоряжение. Он афигел.
- Какое?
- Прямое.
- Ты че гонишь... (много точек)
- Отремонтировать все телевизоры в дивизии, - он афигел еще больше.
- Так за год не одного не отремонтировал! - тут он, конечно, врал, солдатам я ремонтировал всегда.
- Вот я и начал ремонтировать. Отремонтировал в Разведбате.
Он снял трубку, позвонил в разведбат, да точно, приезжал начальник телецентра, отремонтировал телевизор в ленинской комнате. Он разъярился.
- Тебя за 500 метров не послать, а ты за 500км уехал! Че украли с полковником? Признавайся и делись. Не поверю, чтобы просто ремонтировал.
Тут он был прав, конечно, не за телевизором ездили, так кто ж признается? Я стоял на своем и ни в какую. НачПО меня выставил, следующим был Чернов. Я даже не подмигнул и ничего не сказал, полковник по моей счастливой роже понял, что я не сломался, с полувзгляда, как на рыбалке.
Они орали друг на друга на весь коридор, на весь штаб, на всю дивизию. НачПО требовал делиться, полковник орал про честь советского офицера. Начальник разведки - это КГБ, тоже не игрушка. Короче, тоже не сдался. Мы вышли победителями.
Мы проездили на рыбалку с полковником Черновым до самого моего отъезда из Германии. Были в самых разных местах, ловили много форели, получали колоссальное удовольствие. Многие сейчас, с позиции настоящего времени, могут нас осудить, но не судите строго - это было 30 лет назад, был другой строй, другая жизнь, другие отношения.
Спасибо за рассказ!
