Раньше я считал, что настоящее мастерство рыболова заключается в том, чтобы ловить зимой именно ту рыбу, которую запланировал и на какую настраивался. Собрался, к примеру, на зимнюю рыбалку за плотвой – значит, не следует отвлекаться на найденного окуня. Или, если ловишь щуку, то не стоит с завистью смотреть на соседа, который на прикормленных лунках таскает красноперку.
Только на практике зимой очень редко удается ловить именно ту рыбу, которую хочется. И тогда для рыболова гораздо более важным оказывается умение быстро перестроиться с одного вида ловли на другой. В этом и будет заключаться настоящее мастерство рыболова – в умении действовать по обстоятельствам и быть с уловом даже в самой безнадежной ситуации.
Эту простую на первый взгляд истину я понял совсем недавно на собственном опыте. Той зимой, отправляясь на рыбалку, я настраивался ловить окуня. Потому и снасти прихватил соответствующие: мормышечную удочку, запас мотыля, да на всякий случай положил в рюкзак снасть для блеснения в комплекте с проверенными балансирами и блеснами.
С утра проверил несколько окуневых точек, известных по рыбалкам прошлой зимы. Но, увы, окуня на них не оказалось, либо он просто был не в настроении. Наконец после скитаний по пойменным озерам нашел место, где худо-бедно поклевывала густера, и решил остановиться здесь.
Поклёвок на мотыля была масса, но из-за того, что настроенная под окуня мормышечная снасть была грубовата для густеры, результативные подсечки удавались редко. Зато и скучать такая зимняя ловля не давала: кивок постоянно плясал от вороватых поклёвок и пощипываний, я беспрестанно махал руками, делая подсечки, менял ободранных личинок мотыля на свежих, да время от времени выбрасывал на гладкий лед круглых густерок с ладошку.
А после обеда клёв прекратился – видно, густера успела наесться. Но так думал я до тех пор, пока на озеро не приехали знакомые рыболовы Санька и Дима, которые в этот зимний день мотались на мотоцикле в поисках клёвых мест. Увидев в моем пакете мерную густеру, они не стали зря тратить время.
Через час мы вместе уехали с озера – мне нужно было к обратному автобусу, а моих товарищей ждали домашние дела. Но за оставшееся время, пока я сидел без поклёвок, Дима, ловивший всего в трёх метрах от меня, успел натаскать несколько десятков отборной густеры, прикормив пшенной кашей и насаживая на крючок опарышей. И рыба продолжала еще клевать, когда мы собирались домой.
Поэтому уже на следующих выходных мы договорились снова посетить это место. Но на этот раз подготовиться основательно, чтобы половить густеру во всеоружии!
…Тихое пасмурное утро начала декабря рождается в медленно тающих сумерках. Мы едем на зимнюю рыбалку. Санька правит резво бегущим мотоциклом, я сзади на сидении, Дима в люльке взгромоздился на рыбацкий ящик. Встречный ветер холодит щеки.
- А я сегодня с утра опарышей по холодильнику собирал! – перекрикивая рокот мотоцикла, делится наш рулевой.
- Что, разбежались? – участливо спрашиваем мы.
- Нет, я их сам погулять выпускаю! – огорошивает нас товарищ и, глядя на наши удивленные лица, быстро поясняет: - У меня жена, если коробку в холодильнике находит – сразу выбрасывает. А я и высыпаю опарыша в лоток из-под яиц. Они разбегаются, а супруга россыпью их взять уже не может – брезгует!
Хоть и припорошило озеро зимой, свое место ловли мы нашли по запомненным ориентирам. И густера нас давно ждала: пока я кормил и разматывал снасти, мои попутчики уже успели выхватить по первой рыбешке.
Товарищи мои наживляли крючки опарышем. У меня тоже была коробочка этих личинок, на всякий случай был и мотыль. Но начать ловлю я решил с манного теста. Готовится эта насадка очень просто: столовая ложка манки заливается столовой ложкой холодной воды. Настаивается час, а потом разминается руками, смазанными растительным маслом. Если получается жидковата, то можно добавить ещё манки, чтобы готовая насадка не липла к рукам и легко скатывалась в плотные шарики.
Я не прогадал: на манку густера ловилась поактивнее, чем на личинку мясной мухи. Опускаешь снасть, и кивок сразу начинает плясать, указывая поклёвку. А если после неудачной подсечки поклёвок больше нет, значит, нежная насадка слетела с крючков, и надо перенасаживать.
Каждый из нас сделал по две лунки, но мы с Димой успели размотать по одной удочке. Клёв был такой, что доставать вторую снасть не было надобности. А Санька пожадничал, за что и поплатился: во время вываживания соседние удочки спутались вмертвую, и пришлось доставать запасную.
С одной удочкой дела у него пошли веселее, только пару раз, когда он доставал очередную густеру, рыбешка отцеплялась и шлепалась в соседнюю лунку, которая теперь пустовала.
- Вот так надо ловить: из одной ловишь, в другую отпускаешь – чтобы не перемешивались, - всякий раз философски изрекал рыбак, глядя вслед помахавшей хвостом рыбешке.
Часто случалось, что густера цеплялась сразу на два крючка, и тогда тащить такой тандем было гораздо приятнее. Правда, добрую часть улова составляла мелочевка в половину ладони, но проскакивали и вполне достойные экземпляры. А плотвы, которая часто зимой соседствует в наших озерах с густерой, на этот раз почти не было, и нам попалось только несколько залетных рыбок.
Совсем уж мелких густерок напарники сажали в обрезанную пятилитровую баклажку с водой, чтобы выставить подледные жерлицы. Десяток этих неказистых, но уловистых зимой снастей у меня тоже был с собой, однако я увлекся ловлей густеры и поленился их выставлять. А зря, потому что после обеда напарники мои выловили по хищнице.
Если с утра было пасмурно и довольно тепло, то к обеду небо стало проясняться, а мороз начал крепчать. Подул ледяной ветерок, от которого мерзли руки и лунки покрывались тонкой слюдяной пленкой льда. Видно, погода менялась, давление росло, и густера тоже немного умерила свой голодный азарт. Клёв стал более размеренным. Кивки удочек постоянно шевелила ненасытная мелочевка, подсечь которую было очень трудно, а если удавалось, то никакой радости полупрозрачный улов с выпученными глазами не доставлял. Тогда с нашего уловистого пятачка мы разбрелись в разные стороны в поисках более достойной рыбы.
Саньку во всех лунках преследовала мелкая густера, хотя живцы для подледников ему уже были не нужны. Диме повезло больше: он ушел на мель и здесь напал на товарную густеру, которая нет-нет да и соблазнялась опарышем на крючке. А я взял окуневую удочку, наживил кисточкой мотыля крючок мормышки, и так как время близилось к вечеру, стал искать активного окуня. Но ловил всё ту же густеру, причем аппетитными и довольно крупными личинками соблазнялась самая отъявленная мелочь. Всякий раз я удивлялся, как она умудрялась заглатывать крупную мормышку!
Казалось, что густера в этот зимний день заполонила озеро целиком, разогнав всю рыбу в округе, и даже щука от ее нашествия забилась куда-то в коряги. Но это только казалось, потому что зубастая паслась рядом и была не прочь полакомиться зазевавшейся рыбешкой.
Это мы поняли, когда уже на закате сработал один из Санькиных подледников. Щука быстро размотала весь запас шнура, который оказался маловат, а рыболов так и не смог остановить ее натиска. Матёрая, судя по сопротивлению, хищница получила свободу, оборвав леску.
Обидно, конечно. Но Санька пообещал, что всё равно поймает беглянку. Это значит, что этой зимой мы посетим вотчину густеры ещё раз, но теперь чтобы встретиться со щукой. Во всеоружии!
Виталий Волков,
Волгоградская область.