Многие любители рыбалки отдают особое предпочтение ловле на маленьких речках. Такая охота обладает особым характером и дарит нам совершенно другие эмоции. Всегда присутствует интрига: есть здесь искомая нами рыба или нет, уйдём мы с уловом или с пустыми руками?
Особый интерес проявляется тогда, когда мимо этой речушки ежедневно проходят и проезжают сотни рыбаков, и только немногим (в том числе и тебе) приходит в голову макнуть туда удилище. Именно такая рыбалка была у меня летом 2008 года на реке Кузьминке.
Кузьминка – типичная лесная речушка равнинного правобережья Енисея. Медленное течение, зеленоватая вода, глинистое (и очень редко каменистое) дно, заросшие тальником, смородиной и крапивой берега, обилие палок и коряг, осока и оглушающие тучи комарья. Основная часть русла скрыта лесом, и лишь последние три километра перед устьем она течёт по совхозным полям к Енисею.
Её видели все, кто хотя бы раз приезжал в Енисейск на машине, но очень немногие знают, что в ней водится щука. До поры до времени не подозревал и я, пока не услышал об этом от младшего брата, который узнал от «друга родственника товарища неизвестного мне человека».
Захотели проверить и жарким июльским днём приехали на место. Решили зайти от моста вверх по течению, насколько позволят заросли всевозможной дурнины, а потом идти к машине, облавливая приглянувшиеся места.
Пока расчехляли палки и вязали поводки, с криками «Еда! Еда!» из ближайших окрестностей слетелось комарьё и начало нещадно нас есть. Репелленты не помогали, а только придавали этой вакханалии кровохлёбства атмосферу праздника. Пришлось застёгивать всё, что застёгивается, затягивать всё, что затягивается и заматывать лица платками, после чего мы стали похожи на шахидов, непонятно как оказавшихся с удочками в сибирской тайге.
«Ну, с богом!» – сказал брат, взял наперевес спин и широко шагнул в высоченную стену крапивы и осота. Я решил зайти повыше. Задирая ноги, как журавль, начал продираться через заросли. А вот и речка. Участок русла, на который я вышел, традиционно для Кузьминки был заросшим, трава и тальник обрывались прямо в воду, а кое-где и нависали над ней. Из воды у берега торчала осока и коряги, неясные тени притопленных веток тальника угадывались в глубине.
Для спиннингового заброса место – хуже не придумаешь, и я заранее попрощался с половиной приманок. Пришлось бросать маятником, благо ширина реки не превышала пяти метров, и в богатырском замахе не было необходимости. Цепляю колебалочку атом. Подматываю, затаив дыхание, и… правильно! Зацеп. Блин горелый, удачное начало… Дёргаю пару раз и достаю небольшую коряжку. Через три заброса ещё одну. Нет, чукча сюда, однако, не на лесозаготовки приехал, чукча за рыбой приехал, однако.
Прикрепляю буровато-зелёный плавающий китайский двухсоставник с полуметровым заглублением, бросаю по диагонали к противоположному берегу и веду с остановками. Коряги не цепляю, уже плюс. Рыбу, правда, не цепляю тоже. «Игорь, как у тебя?» – кричу другу. Из-за кустов: «Как в ванне». Понятно.
Может, джиг? Красноватый твистер погружается в омуток, веду ступенькой. И тут почти у берега из-под корней тальника вылезает – да, не выплывает, а именно вылезает – небольшая щучка, презрительно подбрасывает мордой мой твистерок, поворачивается задом и шасть обратно под корягу. Вот это номер, яп-понский магнитофон!
Вовремя вспомнил, что на мели у моста видел снующих туда-сюда гольянов. Достал вот уже год болтающийся в коробочке тонущий четырёхсантиметровый воблерок с тёмной спинкой и оранжевым брюшком, очень похожий на гольяна, прицепил, забросил вдоль берега и, не дав утонуть, повёл с рывочками. Есть! Небольшая зубастая трясёт головой, пытаясь избавиться от подлого «гольяна», небольшие крючки держат крепко. Без труда поднимаю её удилищем над осокой и приземляю в траву. Из кустов вываливается брат: «Ну чё?» – «Дык, полкило, наверно, будет. Цепляй воблер».
Таких приманок он не взял, отдаю ему составник. Перехожу на пару-тройку метров и забрасываю там, где позволяет растительность. Брат трещит кустами, сначала негромко ругается, а потом начинает смеяться: первым же забросом повесил воблер на дерево. Пыхтит и лезет на сушину в болотниках – сибирский Тарзан детектед.
Любопытно: наступив на притопленную палку, спугнул из-под берега небольшую щучку. Бросаю примерно в то место своего уловистого «гольяна» – ха! Попалась! Немного поводив на леске, решил сфотографировать. Пока доставал фотоаппарат, зубастая намотала леску на морду и села на оба тройника – можно устраивать фотосессию.
Между тем солнце начинает заваливаться за лес, и комары звереют ещё больше. В зарослях душно, как в бане, камуфляж прилипает к спине, тыльные стороны кистей уже не чувствуются из-за укусов. Осталось немного.
«А-а!» – вопль братца разрывает тишину. Бегу туда. Оказывается, поймал. Первую в жизни щуку. Хе, ещё одна пропащая душа будет. Шагаем дальше, пробрасываем омутки и заросли осоки, участки возле подмытого берега, периодически вытягивая со дна коряжки, пробуем попперы и маленькие колебалки, но поклёвок больше нет.
В одном месте младший внезапно ускорился и совершил спринт через кусты: оказывается, ткнулся носом в висящее осиное гнездо, но успел убежать раньше, чем осы его жиганули.
Вот и добрели до машины. Вроде идти-то два шага, но это по дорожке, а по берегу и дурнине с остановками на рыбалку продирались часа три. Шуршим обратно, торопимся. Попали в смородину вперемежку с крапивой, я запинаюсь о невидимую в траве ветку, пытаясь спасти от удара фотоаппарат, прижимаю его к себе и смачно шлёпаюсь лицом прямо в крапиву. Ставлю, так сказать, жирную точку. Намёк понят.
Наконец, выдрались к машине, заскочили внутрь и облегчённо вздохнули: тут комаров нет. Солнце садится. Всё. Итог: щука в реке есть. Небольшая, клюёт жадно. За выезд взяли четыре штуки, как раз на хороший пирог. Ловить на Кузьминке сложно, пойма труднопроходима, в изобилии зацепы и требуется умение точного заброса. И очень много гнуса. Но тем интереснее, ведь так?
Всем удачи! Стас-сибиряк.
P. S. Сюда же выложил фото с последующих выездов на Кузьминку с интервалом около недели.
