Вот ведь как интересно происходит всё в нашей жизни!.. Казалось бы, с возрастом уже многое, очень многое перепробовано и перевидано. И именно в тот момент, когда твой долгий-долгий жизненный опыт собирается превратить тебя в брюзжащего аксакала, утомляющего окружающих своим «знанием» жизни, она, эта самая жизнь, издеваясь, подсовывает тебе какие-то другие варианты развития привычных событий, поворачиваясь совсем незнакомой своей стороной. И ты опять слышишь в себе отзвуки забытого детского восторга и молодых эмоций, а мудрствующая патина с собственной иконы опадает... Опадает с тихим бесполезным шелестом…
Я это к чему. Уж как только я не готовил щуку в своей жизни! И так, и этак готовил… И ещё и вот так готовил… Ну всё, казалось бы, все варианты перепробовал… Но вот не так давно узнал я ещё два незнакомых мне дотоле способа приготовления этой замечательной рыбы. Да, думаю, не только её – многие-многие виды рыб готовы пройти таким же путём и превратиться в деликатес, в «блюдо от шефа» у лесного костра…
Щука в языках пламени
Первый вариант я узнал на весенней охоте в северной вологодской тайге. В наш охотничий лагерь на огонёк заехали знакомые из соседнего умирающего посёлка лесорубов – всего каких-то 40 километров до него, рукой подать!.. Ну, приехали, так приехали… Посидели, поговорили… Но дело к вечеру, ребята собрались домой и, уже уходя, выкинули к нашему костру мокрый мешок: «Это вам подарок!» И уехали.
Мы бросились с любопытством развязывать пахнущий рыбой мешок. «Да здесь щуки!» - вскрикнул один из нас. Действительно, в мешке оказалось около десятка ещё живых щучек в 1-1.5 килограмма весом. «Сейчас будем деликатес делать», - сказал один из охотников и, подхватив пяток рыбин и острый нож, поспешил к недалёкому ручью. Вернулся он быстро: рыба была почищена, выпотрошена и надрезана поперёк с обеих сторон прямо до хребтовых костей. Натерев её щедро солью с боков, кулинар уложил щучек на двустороннюю решетку для гриля, зажав между двумя створками.
«Костёр, костёр пожарче надо!» - потребовал он от сидящих вокруг и с интересом наблюдающих за ним голодных охотников. «Так тебе, наверное, угли нужны?» - спросил один из них. «Нет! Мне нужен хороший огонь!», - ответил повар, размахивая, как теннисной ракеткой, решёткой с зажатыми щуками.
Как только огонь разгорелся над свежими сухими полешками, подброшенными в костёр, он уложил решётку с рыбой в самый центр разошедшегося пламени. В сумерках щучки выступали на фоне огня тёмными силуэтами, и только поперечные разрезы светились розовым цветом, превращая привычную рыбу в некое подобие речного полосатика.
Прошло минуты четыре-пять, и наш повар перевернул рыбу на другой бок. На наше удивление, обожженный огнём бок рыбы был не чёрным и горелым, а совсем наоборот – румяным и аппетитно поджаристым. Прошло ещё пять минут… «Прошу к столу», - сказал, наконец, кулинар и продолжил, обращаясь к заведующему охотничьим «баром»: «Наливай!..»
Нас просить дважды совсем не стоило, и мы дружно столпились у импровизированного буфета. Прямоугольники запечённого мяса рыбы, легко отстающие от костяка, оказались совершенно волшебные на вкус: сочные, в меру солёные, с легким ароматом печёной картошки и горячего дымка.
Первой партии рыбы нам показалось мало, и вскоре уже несколько желающих продолжить вечерний пир поспешили к ручью чистить оставшуюся рыбу. Праздник живота продолжался… И было очень вкусно!
Щука, запеченная на фанере
Со вторым незнакомым мне до того способом приготовления щуки я столкнулся там же, на Вологодчине. Но уже осенью, когда наш Лёша поймал хорошую щуку, весом под шесть килограммов. Сработала жерлица с окунем, выставленная на Глубоком озере в самом сердце нетронутой тайги. Так получилось, что на следующий день именно Лёша оставался в лагере за дежурного и должен был готовить артельный обед.
И вот, вернувшись назавтра с охоты чуть раньше положенного, я увидел удивительную конструкцию около костра. На широком куске предусмотрительно захваченной в лес фанеры была буквально распята та самая большая щука. Разрезанная со спины до брюшины и развернутая в обе стороны, она была приколочена по всему своему периметру мелкими гвоздиками к фанере. Предварительно щедро натёртая солью, она уже начала слезиться живыми соками.
Леша, бормоча что-то себе под нос, устанавливал около жаркого костра толстый еловый чурбак. Удовлетворившись расстоянием до костра и для верности попробовав жар голой рукой, он поставил фанеру с распятой щукой вертикально около костра, прислонив её к чурбачку.
Прошло минут пять, в течение которых мы с Лёшей не отрывали глаза от поставленной к костру щуки. И вот щука, приняв на себя идущий от костра щедрый жар, начала издавать различные кулинарные звуки, пузыриться и менять свой розоватый цвет свежего мяса на белый, а затем на золотисто-кремовый. По лагерю стал распространяться волшебный запах печёной щуки, а мои слюнные железы, забывшие о скудном раннем завтраке, заработали на полную катушку… А-а-а-а! До обеда оставался ещё целый бесконечный час!
Прошло минут пятнадцать. Щука на доске постепенно меняла цвет, утягивалась на гвоздиках, поджималась – пора было её переворачивать. Лёша поднял фанеру с запёкшейся щукой, положил её на стол и попросил меня помочь перевернуть её на другую сторону. Работать надо было аккуратно, так как подпечённое мясо рыбы стало хрупким и могло рассыпаться в неловких руках. Но всё произошло штатно, и через пять минут перевёрнутая и вновь прибитая рыба снова устроилась около жаркого пламени костра, доходя до состояния окончательного деликатеса.
Ещё десять минут минуло… Рыба готова! Мы убираем доску с прибитой щукой от костра, остужаем немного, укладываем на стол и аккуратно снимаем с фанеры. Горячее мясо пропечённой щуки Лёша разбирает на куски и укладывает в глубокую миску. Так оно сохранит свою сочность и тепло до самого обеда. До того желанного момента, когда оголодавшие охотники, набегавшись за полдня до изнеможения по самым заповедным уголкам тайги, соберутся у общего обеденного стола в охотничьем лагере.
Соберутся и под горячие разговоры и холодную рюмочку уже отведают закуску, похлебают свежий супчик из белых грибов и начнут нетерпеливо стучать ложками по столу в ожидании главного блюда. Место в центре стола расчищается, и Леша, скрывая торжествующую улыбку, в общем одобрительном молчании выставляет на стол миску с волшебно пахнущим печёным рыбьим мясом.
«Ну, мужики… За кулинара!» - звучит тост нашего охотничьего сенсея Якова. Металлические чарки глухо ударяются запотевшими боками… пауза, общий выдох, и… пошли, полетели, замелькали руки над столом, выхватывая из груды тёплого мяса самые заманчивые кусочки. Животные звуки удовлетворения повисают в воздухе. Это именно та ситуация, когда проще обойтись каким-нибудь утробным выдохом, а не специально выбранным словом.
Самый гуманный из нас быстро обегает опустевшие чарочки, наполняя их крепким лесным напитком. Остальные, не переставая жевать, глядят на него благодарными глазами, быстро поднимают холодные стопки, чокаются без слов и выпивают. Со смаком долго выдыхают и снова подхватывают кусочки замечательной щуки, приготовленной нашим Алексеем у таёжного осеннего костра.
И вот сижу я и думаю, какие ещё варианты приготовления рыбы я до сих пор не знаю, и какие кулинарные секреты откроются мне когда-нибудь у походного костра… Хорошая штука всё-таки эта наша жизнь!
«Ну!.. За кулинара!..»)))
