По гребням волн, бегущих по озеру, скачут шустрые солнечные блики, в которых теряется, пропадает из глаз алая макушка поплавка. Но вот едва различимое красное пятнышко приостановилось, будто сопротивляясь току волнующейся воды, и тонкая антенка слегка наклонилась набок. С прищуром вглядываюсь, ломая глаза: может, показалось? Но на всякий случаю подсекаю, и на леске серебряным ладненьким слитком трепещется густерка с ладонь. Первая рыба в сезоне открытой воды!
Отправляю ее в ведерко к такой же товарке, которую чуть раньше, пока я возился с прикормом, успела поймать Настя, первой открыв счет. Поправив на крючке опарыша, снова забрасываю снасть, силясь угадать в бесконечно-монотонном танце поплавка момент для верной подсечки.
Известный всем рыбакам закон безотказно сработал и на этот раз: если с понедельника по субботу включительно деньки стояли как на заказ, и в полном безветрии вешнее солнце прогревало воздух до двадцати градусов, то как раз к концу недели задул ветер, да в ночь накануне рыбалки еще и дождик пробрызнул. Большой грязи наделать он не успел, но на колеса велосипедов налипало, затрудняя езду, да к тому же и встречный ветер не давал особо разбежаться.
А когда мы, порядком вспотевшие, добрались до озера, ветрюган услужливо поменял свое направление на противоположное, даже и помечтать не дав о том, что путь обратно будет проще. Но мы уже привыкли к тому, что дорога на рыбалку легкой не бывает, поэтому ни налипающая на колеса грязь, ни небольшая поломка велосипеда не настроения портят.
Весна, как и в прошлые годы, к нам пришла дружная, и за неделю с небольшим расправилась с остатками снега и льда на озерах. А на прогретых солнцем взгорках и на опушке леса желтыми макушками проклюнулись крошечные первоцветы гусиного лука, и такие же золотистые, только покрупнее, тюльпаны Биберштейна, которые у нас называют просто подснежниками.
Вода в озерах еще холодная, поэтому на крупняк не надеялись, загадав по традиции открыть сезон ловлей уклейки, особенно жадной, да и, чего греха таить, довольно вкусной в эту пору. Поэтому и снасти поплавочных удочек соответствующие: с паутинкой леской, двухграммовым поплавочком, огруженным парой дробинок, да острым крючком-заглотышем красного цвета. И наживку для уклейки прихватили самую лакомую: шустрых опарышей разного цвета, толстых огородных червей.
На озере мы не первые. В ухвостье его на мели расположился рыбак, забросил донки и лениво так спиннингом помахивает. Пока мы свои снасти разбирали, услышали плеск. Оказалось, рыбак подтащил к берегу щучку, да отправил ее в садок, где еще парочка таких же заплескалась.
- Ты спиннинги не захватил? – на всякий случай спросила Настя, заранее зная, что спиннинги я по ее же совету оставил дома, чтобы не хвататься за все сразу. Решили же сегодня ловить на поплавок. Но все же две поплавочки у меня настроены для ловли на живца – на всякий случай! Поэтому, когда после первых попавшихся круглых густерок на опарыша набрасывается красноперка чуть больше указательного пальца, мы наживляем шустрых рыбешек тройничком под спинной плавник и отправляем на середку озера.
Но сильный боковой ветер быстро прибивает оснастку с живцом к берегу, и красноперка прячется в остатках прошлогодней травы. Перезабросив раз и другой с тем же результатом, на живцовые удочки перестали обращать внимание. Но все же один из поплавков у самого берега как-то странно покачался, покачался, да и начал медленно тонуть.
- Иди, проверь, вдруг щука или окунь! – толкает меня Настя. Иду, и, тяжело поднимая удочку, вытаскиваю на берег небольшую черепашку, зацепившуюся задней лапой за тройник. Красноперки на крючке нет, стало быть, оскоромилась очухавшаяся от зимнего сна рептилия, да так и не смогла уползти, не поздоровавшись с нами…
А уклейки, на которую так рассчитывали, сегодня нет и в помине. Лишь парочка попалась, но они не в счет. Зато червяка и опарыша влет хватают небольшие красноперочки и голавлики, а нет-нет, да и схватится плотва или густерка больше ладони. И совсем хорошо стало, когда Настя придумала к кусочку червя, натянутому на цевье, подсаживать небольшого опарыша. Хорошие густерки стали попадаться почаще, причем особенно им нравилось, если острое жало крючка украшал не обыкновенный бежевый опарыш, а кокетливо-розового цвета.
Иной раз уцепится толстогубая фанерка да так леску натянет, что вместе с ветром, едва не вырывающим из рук кажется, будто опять черепаху тащишь! Если бы не ветер, скрывающий от нас многие поклевки, то совсем бы хорошо было.
А ведь раньше на этом озере мелкая густерка была настоящей напастью, которая, казалось, стояла сплошной стеной ото дна до поверхности, влет хватала любую заброшенную насадку и не давала никакой другой рыбе подойти к крючку. Конечно, от бесклевья здесь можно было спастись всегда, но и ловить прозрачную лаврушку с мизинец удовольствия было мало. Сейчас как видно густерка доросла до товарного размера, и ловить ее не только интересно, но и приятно!
- Я хочу, чтобы у меня щука клюнула! – мечтает Настя, отцепляя очередную густерку, глубоко заглотавшую крючок.
- Это вряд-ли, - отвечаю. – Если только мелкая на червя позарится.
- Ну и что, пусть мелкая! Я ей тоже буду рада!
- Леска у тебя не выдержит щучьих зубов, - охлаждаю я Настин пыл. Настя задумалась.
- Ну, тогда пусть карась клюнет! Карась ведь уже проснулся.
- Скорее всего, еще нет. Рановато – вода холодная…
После обеда ветер стал только сильнее, но и клев будто бы стал даже лучше. Густерки тянули поплавок на дно, жадно высасывали опарыша и стягивали с цевья кусочки червей. Рука стала уставать от постоянных забросов, к тому же, чтобы удачно взмахнуть удилищем, нужно было дождаться, когда подутихнет очередной остервенелый порыв.
После заброса Настин поплавок попрыгал по волнам, да как-то незаметно скрылся из виду. После подсечки на том конце лески острой мордой замотала щука, но выплюнуть миниатюрный крючочек смогла только на берегу, когда Настя уже надежно придавили юркую хищницу к земле.
- Так, я еще собиралась сегодня карася поймать! – деловито заметила Настя, поправляя наживку.
- Ну-ну, - только и ответил я, зная, что от супруги всего можно ожидать. И почему-то даже не удивился, когда после короткого, но бурного вываживания рядом с Настей шлепнулся круглый карась, на вид – около полукилограмма.
- Вот видишь! – ликовала Настя, - Я же говорила, что поймаю щуку – и поймала! Говорила, что поймаю карася, и карася поймала!
- Похоже, у меня сегодня день исполнения желаний! – сделала она неожиданный вывод.
– Ну, тогда я еще семгу хочу поймать! И с решительным видом Настя забросила снасть подальше от берега.
- Ну, ты уж не наглей! – осторожно подал я голос, с опаской глядя, как качается на волах ее поплавок.
Посаженный в ведерко к остальному улову, карась разбушевался, и, шлепая широким хвостом, то и дело вышвыривал из него мелочевку. Пришлось накрыть ведерко полотенцем, пока буйный карась не повыкидывал весь наш улов.
Кончено же, семгу Настя не поймала. Да и не водилось никогда в нашем пойменном озере этого благородного лосося. Но вот еще одна щучка, размером чуть больше, чем первая, ей все же попалась. Зубастая уже на берегу перекусила тонкую леску, а потом несколько раз свечкой выныривала из ведра, и мы ловили беглянку уже у самого уреза воды…
Больше в этот день сюрпризов не было, если не считать хорошего подъязка, но по сравнению с двумя щуками, клюнувшими на червя, он уже не казался чем-то необычным. А вот густерки и красноперки продолжали клевать до самого вечера. После подсечки они вылетали из воды, рассыпая бусинки мелких водяных капель. И в каждой той капельке отражалось маленькое яркое солнце, и каждый порыв ветра был наполнен свежестью начавшейся весны!
))
